Рассказы ночной стражи

Храм вырастает перед нами. Креста уже не видно: мы у дверей, а крест слишком высоко. По счастью, двери не заперты. Ещё с первого посещения Фукугахамы я помню, что это самый лучший, самый прочный дом в деревне. Каменное основание создано не людьми — храм стоит на пригорке, здесь начинается скальный выход. Стены сложены из крепких досок, окон нет.

Врываемся внутрь.

Когда последний из нашего маленького отряда оказывается под защитой стен, я оставляю сёгуна на попечение господина Сэки. Кидаюсь к дверям, рублю наотмашь какого-то шустрого изменника. Хочешь последовать за нами? Я укажу тебе путь! К моему удивлению, это легко, даже легче, чем хлестать плетью. Изменник роняет меч, хватается за шею. Мне в лицо плещет горячим, влажным. Бью изменника ногой в живот, смотрю, как мертвец летит наружу, во тьму.

Фуккацу! Сейчас я отправлюсь в ад!

Застарелые привычки не вытравишь за один день. Я каменею, прощаюсь с жизнью. Никакие доводы здравого смысла не способны переубедить младшего дознавателя Рэйдена. Убийца должен умереть, убитый должен жить, таков закон. Здравствуй, преисподняя! Бес-великан с лицом инспектора Куросавы отшвыривает меня прочь. Куда он дел госпожу Такако? Сбросил в пропасть с кипящей смолой? Как успел?! Бес захлопывает двери, наваливается на них всем громадным телом. Снаружи стучат, ломятся, но бес тяжелей горы.

— Брус! — вопит он. — Давай брус!

Где в пекле брус? Ага, вот он. С трудом подняв навесной брус, передаю его бесу. Тот вставляет брус в крюки, приколоченные к дверям, отходит назад. Дверь содрогается, но держится.

— Это настоящий ад, — бес пыхтит как дракон. — Ваше мнение, Рэйден-сан?

— Это ад, — соглашаюсь я.

Глава седьмая Награда по заслугам

1. «Это мой подарок вам, Рэйден-сан!»

— Ваша светлость! Вы слышите меня?

Кричали из-за двери.

Доски глушили голос, но он звучал разборчиво и был вполне узнаваем. Первый министр Фудзивара стоял у входа в храм. Первый министр Фудзивара обращался к сёгуну.

— Ваша светлость, отзовитесь!

Я нашёл сёгуна взглядом. Великий господин Кацунага забился в дальний угол, распростёрся на полу. Будь он водой, впитался бы в деревянные доски. Рядом с сёгуном сидела госпожа Такако. Я слышал, как она всхлипывает. Сёгун прятал лицо в коленях жены, рука дамы гладила волосы супруга. Движение было мёртвым, механическим. Куклы в театре Нингё-Дзёрури, и те движутся естественней.

Думаю, господин Кацунага не понимал, где он.

— Ваша светлость! Это я, ваш верный слуга!

Я содрогнулся. В словах Фудзивары должен был звучать сарказм, но этого не было. Первый министр считал себя верным слугой господина, загнанного в ловушку, осажденного убийцами. Я иначе представлял себе верную службу.

— Ваша светлость! Если я не дождусь ответа, я велю поджечь этот дом!

Повернувшись к двери спиной, я обвёл взглядом наш отряд. В храме было темно. Кто-то прихватил с собой факел — я не знал, кто именно — но факел горел вяло, угасал. Тем не менее, я узнавал каждого: должно быть, сердцем видел. Мы с инспектором. Сёгун с благородной супругой. Два южных варвара с «Меча Сантарагу». Мигеру. Кицунэ-дзару. Челюсти слуги инспектора мерно двигались: обезьяна что-то жевала. А может, меня ввела в обман игра теней. Старший дознаватель Сэки. Без слуги — тот, должно быть, погиб во время нашего бегства.

Ивамото Камбун.

В суматохе я не заметил, когда мой родич присоединился к нам. Сейчас он сидел неподалёку от сёгуна: прямой, безгласный. Меч, который воткнули в пол.

Я не доверял этому мечу.

— Ваша светлость! Смерть в огне — плохая смерть!

Все молчали. Никто, кроме госпожи Такако, продолжавшей бездумно гладить волосы мужа, не шевелил и пальцем. Я ждал, что кто-нибудь старше меня возрастом и чином обратится к господину Кацунаге, привлечет его внимание к происходящему.

Этого не происходило.

— Великий господин! — я подбежал к сёгуну, упал перед ним на колени. — Первый министр обращается к вам. Великий господин, соблаговолите ответить! Надо вступить в переговоры, найти способ решить дело миром…

— Ты!

Не вставая, даже не садясь, сёгун ткнул в меня пальцем. Он было шевельнулся, но сразу же вернулся к прежней позе. Похоже, он верил, что пока жена гладит его, с ним не может случиться ничего плохого.

— Кто ты такой? Назовись!

— Я Торюмон Рэйден, ваша светлость. Младший дознаватель, вы ещё приказали мне сопровождать вас…

— Золотая монета?

Сперва я решил, что говорю с безумцем. Но быстро вспомнил слова сёгуна, произнесённые им, когда он велел мне не отходить от него далеко:

«Рядом со мной мало людей, в чьей честности я могу не сомневаться. Когда находишь золотую монету, жаль её потерять».

— Ты! — он мотнул головой. Так молодой бычок бодает рогом ствол дерева. Я опустил взгляд, не в силах видеть это. — Говори от нашего имени! Прикажи Фудзиваре, пусть покончит с собой! Пусть вспорет себе живот! Немедленно!

— Великий господин! Сейчас неподходящее время…

— Пусть он умрёт! Сейчас же!

— Великий господин!

— Иди!