Рассказы новых и древних дорог: Книга об Узбекистане

После осмотра музея и города они вернулись домой. Было жарко, мучила жажда. Хозяин угостил гостей хорезмскими дынями…

И дед и внук уже были сыты, а хозяин предлагал всё новые и новые сорта.

— А ну-ка вот этот попробуйте: сорт особенный! Таких дынь в других местах вы не встретите.

— И правда, редко встречаются такие ароматные и вкусные дыни, — согласился Кадыр-ата.

Кусок был белоснежным, в виде полумесяца. Прежде чем подать гостю, хозяин ловко прошелся по нему ножом, разрезал мякоть на ровные прямоугольные зубцы. Можно подгибать корку и, покончив с одним зубцом, приниматься за другой.

Почти три тысячи лет совершенствовались хорезмские сорта… В этой работе людям помогали солнце и земля, орошаемая илистыми водами Аму-Дарьи.

— Очень хорошие дыни! — похвалил Усман, как только последний кусочек растаял во рту, словно мороженое. — А как называются они?

— Чарджу́йские! — отвечал хозяин. — По названию железнодорожной станции Чарджо́у. Оттуда наши дыни шли во все концы земли…

Дыни Хорезма стали вывозить в различные города и страны еще с давних времен.

Рассказывают, что тысячу лет назад заключенные в специальные сосуды дыни везли на верблюдах месяцами.

Перевозка стоила очень дорого. Например, чтобы доставить эти плоды в Багдад, требовалось три месяца.

Только хорезмские дыни сохраняются до весны. У каждого хорезмийца можно увидеть подвешенные в плетенках дыни различных цветов, различного вкуса.

Как заметил Усман, в Хорезме очень гордятся своими сортами. А у них, в Ангрене, любят хандаля́к — сочные, скороспелые дыни. Их нельзя долго держать. Как созрели, так нужно есть. Необыкновенно ароматные дыни.

Ферганцы тоже любят хандаляк. Но там выращивают и другие сорта. В Узбекистане их более шестидесяти! И у каждого сорта свой аромат, цвет, вкус.

Например, о дыне бури-калля («волчья голова») говорят, что она может утолить и голод и жажду. Но этот сорт в тридцатые годы почти исчез.

Позже на базарах Узбекистана можно было видеть молодого человека, который ничего не покупал, лишь внимательно присматривался к дыням. Никто не знал, что этот юноша решил возродить знаменитые сорта.

Теперь этот человек — известный селекционер, имеет своих учеников, которые трудятся на опытных участках и в лабораториях Научно-исследовательского института овоще-бахчевых культур и картофеля.

Сотрудники института выводят новые и улучшают старые сорта знаменитых дынь.

— А теперь вот этот пробуйте, — снова протягивает кусок хозяин.

Усман, честно говоря, уже боялся за себя. Но, взглянув на бледно-розовый кусок, не удержался от соблазна. Вдруг его взгляд задерживается на плетенках, подвешенных к потолку террасы. В них еще какие-то новые дыни… Неужели…

Увидев страдальческое выражение на лице мальчика, старик рассмеялся:

— Нет, нет, это вы попробуете дома.

И когда гости стали собираться в дорогу, он снял две плетенки.

Дедушка, прикладывая руку к груди, клялся, что они уже насытились на целый год. Да и тяжело будет в дороге с двумя плетенками.

— Ведь не сами — машина, поезд повезет, — возразил хозяин. — Из Хорезма — да с пустыми руками? Из Хорезма так не возвращаются…

Памятник

Приятно и радостно сознавать, что Красная Армия имеет в своих рядах такие воинские части, какой является Туркестанская школа военных инструкторов имени В. И. Ленина. Это хорошо организованный, сколоченный, высокодисциплинированный, прекрасно обученный, героический боевой коллектив…

М. В. Фрунзе. 1919 год

Курсант стоит у памятника. Он снял фуражку и читает фамилии воинов. Их — триста сорок восемь. Они не вернулись в родной кишлак с фронтов Великой Отечественной войны.

Имена погибших высечены на мраморе. На огромном пьедестале фигура воина со знаменем в руках.

Памятник воздвигнут в Хорезмской области на главной улице колхоза имени Ю. Ахунбаба́ева.

У подножия памятника много цветов. Один из букетов совсем-совсем свежий. Видимо, его принес этот курсант.

— У вас кто-нибудь тоже?.. — тихо спросил его Усман, кивая на памятник.

— Да, дедушка… Он тоже учился в нашем ленинском. Это было давно. Тогда они учились и воевали.

Кадыр-ата помнит эти годы. Курсанты первой в Средней Азии школы командиров часто оставляли учебные классы. По бездорожью, по сыпучим барханам, через горные реки, через бурный Арал, по древним караванным путям шли ленинцы и в зной и в стужу. Шли, чтобы сразиться с врагами молодой республики.

Выпускник училища Мирками́л Миршара́пов командовал славными кавалеристами, освобождая Хорезм от басмаческих шаек.

Сотни воспитанников училища стали генералами, известными командирами, Героями Советского Союза.

— Дедушка воевал вместе с Миршараповым, — рассказывал юноша. — Потом создавал колхоз, потом уехал снова на фронт. Под Москвой погиб…