Рассказы о городах Китая

Жители освобожденных деревень и сел были вне себя от радости. Говорят, что остальные деревни тоже присоединили к своим названиям иероглиф «гу», чтобы освободиться от уплаты пошлины. За одну ночь количество таких мест с десяти увеличилось до двадцати, тридцати, и в итоге иероглиф «гу» оказался в составе названий более восьмидесяти деревень и сел. Говорят, тогда достаточно было иметь при себе флаг с иероглифом «гу», чтобы лодки с носильщиками, нагруженные солью, проходили беспрепятственно.

Чиновник соляного ведомства, видя это, был в растерянности: он беспокоился, что в будущем у него совсем не останется налогов и нечем будет отчитываться перед императором. Тогда взяточник приказал повесить еще одно объявление, в котором запретил народу переименовывать свои деревни, добавляя иероглиф «гу». Однако с тех пор он больше не осмеливался обременять людей такими тяжелыми пошлинами, и нарыв на его спине постепенно исчез.

В прежние времена все деревни, в названии которых был иероглиф «гу», то объединялись, то делились. Трудно сказать точно, сколько их было на самом деле, только народ назвал их «семьдесят два гу». У поэта цинской эпохи Чан Е в стихотворении есть фраза, в которой он выражает восхищение великолепием Цзингу: «Живые весенние воды реки семидесяти двух гу, в звуках полуденного пейзажа расцветают дикие персики».

Визитная карточка города

Тяньцзинь – один из городов центрального подчинения, а также крупнейший открытый приморский город на севере Китая. Это важный район производства соли, издавна перевозимой водным путем[125]. На второй год правления императора Чжу Ди под девизом Юнлэ (1404) построили город Тяньцзинь. В последние годы династии Цин, когда Тяньцзинь стал открытым торговым портом, здесь находились сеттльменты великих держав и центр Движения по усвоению заморских дел, город играл важную роль на политической арене в период новой истории. Тяньцзиньская еда тоже особенная: гоубули (вид баоцзы, традиционных паровых пирожков), мучная плетенка, жаренная в масле, жареный пирожок со сладкой гороховой начинкой…

Действительно ли на баоцзы «гоубули» не обращают внимания щенки?

Люди часто говорят: «Если кидать в собаку мясными пирожками, они исчезнут, и их не вернешь». В Тяньцзине есть неповторимые баоцзы под названием «гоубули». Не о них ли эта поговорка?

Оказывается, баоцзы получили название по имени своего создателя. В период правления императора Ичжу династии Цин в уезде Уцин провинции Хэбэй жил молодой человек по имени Гао Гуйю. В десять лет он приехал в Тяньцзинь учиться готовить баоцзы. Будучи ловким и прилежным, он быстро овладел этим мастерством. Спустя три года Гао Гуйю приобрел некоторую популярность и уже открыл свою лавку. У баоцзы, которые он делал, было тонкое тесто и много начинки, на вкус они были превосходны, каждая штучка была прочно и аккуратно слеплена, укладывались они равномерно и походили на хризантемы.

Скульптурная группа, изображающая процесс приготовления гоубули (площадь парка культуры района Уцин города Тяньцзинь)

Красивые и вкусные баоцзы отовсюду притягивали желающих попробовать их. Каждый день Гао Гуйю вертелся волчком, даже пару слов некогда было сказать. Покупатели шутливо прозвали его: «Гоуцзы («щенок»), продающий баоцзы, не замечающий людей». Позже люди и вовсе для удобства стали сокращать прозвище и впоследствии баоцзы, которые он делал, прозвали «гоубули».

Если вы окажетесь в Тяньцзине, непременно сходите и попробуйте знаменитые вкуснейшие гоубули!

Шэньян

Птица феникс переносит столицу

Прежде чем цинская династия провозгласила столицей Пекин, было две столицы: одна – Ляоян, вторая – Шэньян. В Шэньяне сохранился дворец того времени. Однако когда император Нурхаци принимал решение о переносе столицы из Ляояна в Шэньян, в императорском дворце произошли странные события. Впоследствии они нашли отражение в легенде о птице феникс, которая прилетела помочь занятому Нурхаци.

В 1621 году великий стратег Нурхаци основал столицу в Ляояне, назвав ее Дунцзин. Позже там было развернуто масштабное строительство дворцовых зданий.

Никто не ожидал, что в Ляояне они остановятся всего на четыре года. Однажды утром Нурхаци, давая аудиенцию, внезапно предложил перенести столицу в Шэньян. Стоило ему проговорить это, как Великий князь Мань Чао, бэйлэ[126] и министр военного дела высказались против. Другие тоже возражали переноса столицы, высказывая при этом весьма резонные доводы. Первой была площадь: Шэньян не больше трети Ляояна. Второй – население: его численность в Шэньяна гораздо меньше; настолько, что им можно пренебречь. Какую цель преследует Нурхаци? Один министр возмутился:

– Строительство в Ляояне уже приобрело большие масштабы. Если сейчас переносить столицу, мы потеряем и деньги, и людей!

Нурхаци твердо стоял на своем, приводя все новые доводы и доказательства: