Рассказы о юных героях

— Бабулечка, пустите, пожалуйста, погреться. Совсем замёрзла, — жалобным голосом произнесла Нина.

— Проходи, — чуть помедлив, отозвалась старушка. — Куда и откуда идёшь-то?

Нина вошла в сени, аккуратно сбив снег с валенок, и назвала в ответ два селения, расположенных с разных сторон от деревни Горы.

— Слыхала про такие, — кивнула старушка. — К родным идёшь, что ли?

— К тётке, маминой сестре.

— Ну-ну, сейчас все куда-нибудь идут. Моя внучка тоже, может, ко мне придёт… Кормить-то мне тебя нечем, не обессудь… Так что погрейся у печи да ступай дальше.

Едва старушка вышла в сени, Нина бросилась к окну. Машина стояла на прежнем месте. Из её кузова солдаты выгружали ящики — в таких обычно перевозили снаряды — и перетаскивали их в большой, построенный из свежих досок сарай. В приоткрытую дверь сарая виднелась какая-то труба.

«Да ведь это миномёт! — догадалась Нина. — А в ящиках, наверное, мины!»

Старушка, погромыхав чем-то в сенях, вошла в комнату и протянула Нине пряник:

— На вот, возьми. Ещё до войны куплен. Для внучки берегу. Затвердел, но ничего, понемногу сгрызёшь.

Нина, поблагодарив старушку, направилась к двери. Задание было выполнено — пора возвращаться в отряд.

— Ежели назад пойдёшь, заходи погреться, а то, может, и переночуешь, — предложила ей старушка на прощание. — У меня старик-учитель квартировал, так на прошлой неделе немцы его увезли в город на допросы. Боюсь, что уж и не вернётся. Теперь одна тут…

* * *

Недалеко от дороги, в лесу, её дожидались сопровождающие. Дальше, по своим же следам, они шли быстрее и вернулись в отряд, когда только-только стемнело.

— Ну, дочка, рассказывай! — сказал Батов и положил перед нею лист бумаги и карандаш.

Нина нарисовала расположение деревенских домов. Отметила немецкий штаб, занявший школу, дом, около которого в сарай переносили из машины мины.

— Здесь офицеры живут, — показала на плане она, — а вот здесь за забором бочки с бензином.

— Молодец, дочка! — нахваливал её Батов. — Иди поешь, часа три поспи, пока все соберутся, и выходим. Ты будешь при мне.

Ровно через три часа её разбудили. Отряд был готов. Все при оружии, на двух санях — пулемёты. Нина шла по уже знакомому пути. Где-то не так далеко снова выли волки. Стареющая луна, похожая на расплывшуюся букву «с», ярко освещала им путь.

— Ишь как светит, — с досадой проговорил Батов. — Но другой ночи ждать нельзя, немцы уже завтра могут выступить.

Партизаны старались двигаться бесшумно, но снег всё же предательски скрипел под их ногами. К концу пути Нина устала, но держалась стойко. Наконец они вышли из леса, и на холме показалась деревня. Свет горел лишь в одном окне. Дома были едва различимы, а потом, когда луну закрыла туча, и вовсе пропали.

— Где окно, там штаб, — сказала Нина.

Батов кивнул.

— Обходим с тыла. Каждая группа к своему объекту, — коротко отдал он приказы.

И партизаны быстро исчезли в темноте.

«Повезло, что луна не светит», — с радостью подумала Нина.

Вместе с Батовым они залегли между двумя пулемётчиками.

— Мне бы из пулемёта пострелять, — прошептала Нина с надеждой.

— Успеешь ещё, настреляешься, — будто бы строго ответил командир, но Нина почувствовала в его голосе улыбку.

— Ну что они так долго! — через несколько минут прошептала она нетерпеливо.

Луна снова вышла из-за тучи и осветила деревню. Вдруг в одном из домов скрипнула дверь, и на крыльцо вышел немец.

В следующее мгновение раздался взрыв, а затем вспыхнуло яркое пламя.

— Начали, — довольно сказал Батов.

Заполыхал штаб, следом склад, куда днём переносили в ящиках мины. Снаряды, до которых добрался огонь, стали рваться со страшным грохотом. Полураздетые, из домов выскакивали немцы. Один из них, видимо, командир, выкрикивал какие-то команды, но его мало кто слушал. С двух сторон от Нины били короткими очередями два пулемёта. А за деревней слышалась автоматная стрельба — партизаны уничтожали пытающихся скрыться фашистов.

* * *

— Ну что же, — сказал Батов, поднимаясь, — пора заканчивать. Жаль только, штаб мы спалили. Эх, могли бы документы заполучить! Не подумал…

Он поднял к небу ракетницу и выстрелил. Ракета, прочертив в темноте линию, ослепительно-ярко вспыхнула. Это был сигнал к сбору.

— Товарищ командир, там, может, продукты какие… с собой бы взять… — предложил один из пулемётчиков.

— Оставим жителям. Их немцы и так обобрали до нитки, — покачал головой Батов.

Скоро собрались все.

— Товарищ командир, погибших нет, один раненый! — доложил заместитель Батова.

— Всего лишь царапина! — смутившись, оправдывался боец. — Через неделю заживёт.

— А я так и не выстрелила. Даже из пистолета, — с горечью пожаловалась Нина.

Через несколько дней она снова понесла листовки в дальние деревни. Потом был ещё один удачный для партизан бой. И ещё один, в котором наконец стреляла и Нина — во вражеского офицера, с вытаращенными глазами бежавшего прямо на неё.