Рассказы о капитане Бурунце

Несколько лет назад Бурунц отправил его в колонию для малолетних преступников. Думал — выправится парень. Очень уж всем надоели его выходки-дерзость, мелкое воровство. Как только где что пропадет — уж все знали: это Норайр! Так нет же, не исправился! Увезли мальчишку куда-то на Кубань. Вернулся он в село еще более дерзким и одичавшим. Стал разговаривать с блатной хрипотцой в голосе, однажды в драке со сверстниками вытащил нож… Бурунц не раз задавал себе вопрос: правильно ли он поступил с парнем?

…Воїн как развалился! Не смотрит. Курит. Степан Бурунц терпеть не мог, когда курили мальчишки. В городе ли, в деревне — непременно вырвет у подростка папиросу. Приказал:

— Брось самокрутку!

— Воспитатели! — с ненавистью и презрением процедил Норайр и выпустил длинную струйку слюны.- Воспитывают они меня, чтоб я, понимаешь, паинькой был…

Бурунц не знал отца Норайра. Односельчане вспоминали, что он был степенным и умным человеком. В сорок третьем пошел на войну-и не вернулся. Жена его Маро целый год рыдала, рвала подушки. И вдруг, в разгар этих рыданий, односельчане заметили, что она беременна. С тех пор она только и делала, что рыдала и рожала детей. Дети были до того не похожи друг на друга, что каждый понимал — они от разных отцов. Маро в колхозе работала плохо — то в город уезжала, то еще куда-нибудь. За детьми она не смотрела. И двор ее дома был постоянно полон плачущими, замурзанными, полуголыми мальчишками и девчонками всех возрастов. Колхозники, а особенно колхозницы и за глаза и в глаза осуждали такой образ жизни. С Маро никто не дружил, а если она приходила к соседям занять для детей картошки или хлеба, то ей давали что было нужно, но в разговоры не вступали. И в последнее время она уже молча появлялась на пороге и протягивала миску. В Доврикенде говорили, что Норайр недолюбливает своих братцев и сестер и с одобрения матери иной раз поколачивает остальное семейство. Как-никак, он был единственным законным наследником в этом доме.

— Да, верно, я насчет пропавшей козы,- подтвердил Бурунц, оглядывая захламленный двор.

В это время из дома вышла Маро — костлявая, с растрепанными волосами женщина с грудным ребенком на руках. А за ней посыпались детишки постарше. Во дворе стало тесно от детей. И все уставились на участкового уполномоченного.

— А что еще насчет козы? — низким рассудительным голосом начала Маро.- Неужели при любой пропаже виноват мой сын? Лучше бы он умер, не дождавшись этого дня! Сколько людей живет в Доврикенде, и уж правда можно подумать, будто Норайр всех хуже! Ну, пропала коза — а при чем мы? Какое нам дело?

Она говорила и вопросительно поглядывала на сына- так ли все идет, как нужно? Норайр властно свистнул — и она умолкла, испуганно оглянувшись.

«Вот кто здесь хозяин!» — подумал Бурунц.

Но какое ему было до всего этого дело? Он пришел сюда, чтобы произвести дознание.

— Значит, так,- начал он официально,- у колхозника Амо Вартаняна ночью пропала коза…

Норайр не стал слушать. Лениво поднялся и пошел по приступочкам наверх. Щелчком выбросил окурок. На лестничной площадке остановился и прищурился:

— И вы хотите узнать, где коза?

— Да, хотелось бы…

Мальчишка стоял теперь возле керосинки, на которой кипела огромная кастрюля. Он снял крышку — по двору разлился запах вареного мяса. Дерзко глядя на участкового уполномоченного, Норайр секунду или две демонстративно подержал в воздухе крышку, а затем, ни слова не говоря, опять закрыл кастрюлю. Бурунцу показалось, что мальчишка при этом нагло подмигнул ему.

— Надо, значит, понимать, что у вас там коза варится?

— Как, мама? — спросил сверху Норайр.- Что у нас варится? — Он не дождался ответа от испуганной Маро, потянул носом воздух и несколько раз утвердительно покивал головой.- Конечно, коза!

Бурунц пошел наверх. А следом за ним по ступенькам поползли дети. Шествие замыкала Маро, прижимающая к груди младенца костлявыми руками. Бурунц приподнял крышку. В кастрюле бесспорно варилось мясо. Козье мясо — уж на этот счет он не мог обмануться!

Между тем Норайр с прежним наглым и насмешливым видом прошел в комнату и, оглянувшись на участкового уполномоченного, приподнял деревянную крышку над большим оцинкованным ведром. Бурунц заглянул в ведро. Оно было доверху ПОЛНО МЯ|СОМ. И опять никакого сомнения, что это — козье мясо. Оставалось только удивляться наглости этого мальчишки!

— Так вот, дорогие хозяева, придется протокол писать.

— А что ж, пишите! — Норайр пожал плечом и с любопытством стал смотреть, как участковый уполномоченный раскладывает на столе бумагу и снимает колпачок со своей автоматической ручки.

Маро попыталась было что-то сказать, но сын снова коротко присвистнул и оборвал ее речь. Дети сгрудились вокруг стола. Один из малышей уцепился ручонками за хромовый сапог Бурунца.