Рассказы о Котовском

И Орлик, слепота которого прогрессировала, мирно пасся на усадьбе коммуны. Он никогда не топтал посевов, не портил фруктовых деревьев. Веревки, протянутой на двух вбитых в землю кольях, было достаточно для того, чтобы Орлик знал, что за эту черту, обозначенную его друзьями — людьми, переступать нельзя.

Он узнавал всех коммунаров, он по-прежнему бежал на зов людей. Экскурсиям, приезжавшим осматривать коммуну имени Котовского, старого боевого коня показывали как величайшую достопримечательность. Старый Орлик, уже слепой, зафиксирован на десятках фотоснимков и на кинопленке.

И, находясь на покое, слепая лошадь продолжала служить котовцам ее отправляли на выпас, в ночное вместе с конским молодняком. Старый конь оберегал жеребят, как ворчливый дядька. Легонько покусывал их, когда те шалили, оттеснял их крупом, когда они забегали, куда не следовало.

Перед самой Отечественной войной Орлик на тридцатом году своего существования издох от какой-то старческой лошадиной болезни. Ветераны колхоза набили из его кожи чучело и установили его в центре зала местного музея. Экскурсоводы подолгу останавливались возле этой реликвии, рассказывая посетителям трогательную повесть о славном боевом коне, ходившем под седлом у легендарного Котовского.

Во время войны фашистские вандалы оккупировали территорию колхоза, образованного на землях бывшей коммуны. В бессильной злобе они сожгли эту реликвию — один из самых ценных экспонатов местного музея. Даже чучело коня, принадлежавшего Котовскому, вселяло в них страх.

Лесной разбойник (Быль)

Вместо предисловия

События, описываемые в этом очерке, действительно имели место в июле 1921 года на территории бывшей Тамбовской губернии. Антисоветский мятеж, поднятый подпольным тамбовским губернским комитетом партии эсеров и кулацким контрреволюционным «Союзом трудового крестьянства», проходил под лозунгом «борьбы с продразверсткой» и «за свободную торговлю». Восстанием руководил бывший начальник уездной борисоглебской милиции эсер Антонов.

При попустительстве местных властей, долгое время скрывавших от центра истинные размеры восстания, оно необычайно разрослось и охватило весной 1921 года всю Тамбовскую губернию и смежные уезды Саратовской и Воронежской губерний. Мятежники создали контрреволюционную сеть в недрах советских организаций в Тамбове и на периферии. Костяком мятежа явились отравленная эсеровской пропагандой часть сельской интеллигенции, церковники, кулацкая верхушка деревни и уголовные элементы.

В апреле 1921 года местные власти за бездеятельность были сменены, а ликвидация восстания поручена регулярным частям Красной Армии. Частями специальной тамбовской группы войск, со-зданной для подавления мятежа, руководил выдающийся полководец Тухачевский, его замести-телем был Уборевич, а начальником штаба Какурин.

Одновременно в Тамбов для ликвидации последствий восстания и восстановления советской власти на охваченной им территории были направлены из Москвы от ВЦИК Антонов-Овсеенко, от ВЧК член коллегии Левин. Войска тамбовской группы состояли из пехотной дивизии, двух кавалерийских бригад, четырех школ красных командиров, трех автобронеотрядов ВЧК, двух бронепоездов, автодесантного отряда и авиаотряда, который использовался только для разведки и разбрасывания листовок.

Отдельная ордена Красного Знамени кавалерийская бригада Котовского сыграла важную роль в ликвидации восстания. Недаром 185 бойцов и командиров бригады из пятисот были награждены орденами Красного Знамени, около десяти человек из них — повторно. История гражданской войны не знает прецедента подобного массового награждения высшей и единственной в то время правительственной наградой.

1. По ложному следу

Бригада шла извилистым оврагом, казавшимся бесконечным. Буйная листва молодого леса, растущего по склонам, распустилась этим жарким летом особенно пышно.

Впереди бригады, далеко на отлете, в глубоком раздумье ехал на лошади Котовский. Сзади него — знаменосец; он держал в руках алый штандарт бригады. Рядом с знаменосцем на своем сером в яблоках жеребчике дремал штаб-трубач Шурка, четырнадцатилетний парнишка. Он давно уже научился, как заправский кавалерист, спать в седле; жеребчик его хорошо знал свои обязанности как полагалось по уставу, он держался точно в дистанции — два конских корпуса от крупа командирской лошади, не отставая и не высовываясь вперед.

Как всегда, когда бригада шла колонной на марше, справа и слева двигались разъезды бокового охранения. Они шли полем, вдоль оврага, зорко вглядываясь в даль и изредка перекликаясь свистками. Головной дозор шел где-то впереди, его не было видно.

Кавалерия следовала налегке; пушки и пулеметные тачанки остались на базе, с обозами первого разряда. Здесь была только конница да с десяток ручных пулеметов.

Четвертые сутки двигались полки по следу банды. Так в свое время котовцы преследовали и Махно шаг за шагом, приглядываясь к земле, отмечая в уме каждый след лошадиной подковы, каждый участок примятой травы, каждый оброненный окурок.