Читаем Рассказы о литературном институте полностью

- Да-а... Они, ЦДЛовские, только приготовились шторы свои - кулисы распахнуть и открыть новый сезон, а я - тут как тут! Выскочил, как из этой самой... на лыжах, первым на сцену - и открыл! Сам - в пальто, в ботинках, остальное - как в бане... Я в сортире переоделся, засосал коньячку - и на амбразуру... А за сценой переполох страшный поднялся! Никто ничего понять не может, что происходит? Слышу только, бегают туда-сюда табунами...

Я - к народу, к публике: "Спокойно, граждане! Это не ограбление, не захват. Я - такой-то, такой-то, сейчас почитаю вам хорошие стихи". И стал читать им для начала, для разгона, самые простые, фантастические... Пальтишко-то скинул и давай им впаривать, да так громко читаю, с выражением, реву почти...

А эти сзади, руководящие головы-то писательские, мечутся, волосы на голове рвут... То один ко мне выбежит, то другой, а то - все вместе... и Рождественский, и другие знаменитости... Просят почти со слезами, умоляют... А я им фигу за спиной показываю и дальше шпарю...

Потом до "Книги изречений" дошел... Начал сразу с главы "О лишении девственности"... Тут уже Рождественский чуть не на колени встает... "Илья Алексеевич, я как поэт поэта вас очень даже понимаю... Но сейчас уйдите... - А мы потом вам слово обязательно дадим".

"Как же, - думаю, - дадите вы мне, волки, слово... Вы меня сразу - в дурдом или в тюрягу! Вот какое слово вы мне дадите". Если бы не перестройка гребаная, точно бы надолго меня упекли... Так что деваться мне некуда, иду до самого конца... И уже - горю, объят со всех сторон пламенем, как истребитель...

Только успел "Десятиклассниц" прочитать и - бац! - милиция мне руки заломила - и на выход...

А зал буйствует, ликует, не хочет меня отпускать, на бис требует... они еще и не сразу поняли, что-почем? Думали сначала, что - розыгрыш, маскарад, что я закамуфлированный дебил. Раз перестройка, значит юмор в коротких штанишках на сцене очень даже неплохо. И Горбачева, и "послиха", поначалу тоже ладони от восторга отбили... Короче, всем я им выдал, на блюде... Захотели перестройку со свободой? Получайте - в натуральном виде! А на заду у меня еще "СП СССР" написано было... И туда я еще успел пригласить всех желающих...

Потом я и через Бутырку, и через дурдом прошел... Но - ничего. Ни одного седого волоса. Сами поглядите, - и показал всем голову, наклонил... и правда: ни одного седого волоса. Потом улыбнулся - широко, по-дружески: Я и есть - Илья Гребенкин. Будем знакомы!

Так все и познакомились с Ильей Гребенкиным, и в глаза увидели... А то все ни увидеть, ни познакомиться не могли. Хорошо - он сам пришел, он - не гордый. Он - из простых парней, из сельских.

А Гребенкин после рассказа приосанился немного. Он хоть и не гордый, а все-таки писатель-фантаст. А фантасты на дороге не валяются.

- Я вам тут фантастику принес: стихи и прозу. История, так сказать, моей жизни в фантастических образах... Все - новое. Еще нигде не печаталось. Вы - первые будете, - сказал тихо, доверительно... И снял с плеч солдатский вещмешок.

И вынул из него две папки увесистых... Похлопал их любовно и еще сказал - тихо, но твердо:

- Все - тут. Все тайны мира и все, что выше него... А также подробности быта присутствуют, - добавил вдруг с озорной веселостью и довольно расхохотался. - Я тут даже про кита написал... Я за время учебы, пока не выгнали, целого кита в общежитии съел. Так что меня можно вполне в книгу рекордов Гиннесса записать. Только китятиной одной и питался... И не от жадности, что она - подешевле, а потому что она - полезная. Наполовину рыба, наполовину говядина. Только жесткая очень... Полдня парить надо было, но все равно жестковатая оставалась. Ну, ничего, у меня зубы крепкие, собачьи. И для десен - тренировка. А вкусная - страшно! Только привыкнуть надо... Я как жарить начну на кухне, так все сразу разбегаются... Запах-то у кита особенный, крепкий. Может, даже покруче, чем у вьетнамцев, когда они селедку свою жарят, вонь разводят... Вот так вот... Так что в этих папках - все есть... Так я оставляю?

- Оставляйте, оставляйте, - сказали дружелюбно в редакции. А сами ерзают... Думают: "Лишь бы ушел побыстрее... А то вдруг у него в мешке адская машинка? Все возможно. Никому верить нельзя".

А как проводили Гребенкина, так сразу вздохнули спокойно... А папки его покрутили-покрутили и на шкаф, на самый верх, запихали... Пусть там лежат, отлеживаются... Конечно, никто его печатать не будет, а отказать они не имеют права.

Да и кому сейчас нужна эта фантастика? Уж на что Стругацкие со своими улитками знаменитые были, а где они сейчас? В одном месте... Никому не нужны. Потому что сейчас в жизни столько фантастики натуральной, что ничего фантастичней уже и придумать нельзя! Куда им еще с фантастикой? Тут и без фантастики голова идет кругом и сердцу никакого отдыха.

ЕРЕМИЧЕВ

Кто знал - тот помнит

Перейти на страницу:

Похожие книги

Трое в одной лодке, не считая собаки
Трое в одной лодке, не считая собаки

Трое друзей: Джордж, Гаррис и Джей (сокращенное от Джером) задумывают предпринять увеселительную лодочную прогулку вверх по Темзе. Они намереваются превосходно развлечься, отдохнуть от Лондона с его нездоровым климатом и слиться с природой. На нить повествования о путешествии по реке автор нанизывает, как бусы, бытовые эпизоды, анекдоты, забавные приключения и в конце концов благополучно прибывают в Лондон, где отменный ужин в ресторане примиряет их с жизнью, и они поднимают бокалы за свой мудрый последний поступок.Если вы хотите узнать, что такое настоящий английский юмор (да-да, бывает и такой), то Джером К. Джером и его роман «Трое в лодке, не считая собаки» именно то, что вам нужно.Это поистине удивительная история, автор которой утверждает, что единственное, на что он претендует своим произведением, так это на правдивость всего, о чем и о ком он рассказывает.Итак, трое английских джентльменов (и одна собака) собираются отправиться в путешествие по реке, дабы поправить здоровье и отдохнуть от повседневности. И по пути с ними, конечно же, случается множество преинтереснейших событий, рассказать о которых, увы, в данной краткой аннотации не получится.Но более удивительны истории, которые рассказывает автор и его друзья, комментируя ими буквально каждое важное (и не очень) происшествие. Герои этих историй оказались настолько детально похожи на многих моих родных, близких и дальних знакомых, что при первом прочтении книги я был изумлен, как это английский джентльмен, живший в девятнадцатом веке, умудрился их всех знать. И только потом уже, много позже, я стал обращать внимание на то, что современники англичанина девятнадцатого столетия совершенно неотличимы от жителя любой развитой страны века двадцать первого.Человек совершенно не изменился! Если вы не верите, попробуйте прочтите роман «Трое в лодке, не считая собаки», и готов поставить пять к одному, что обязательно найдутся герои, которые точь-в-точь похожи на людей, которых вы лично знаете (если это не вы сами).Ничего похожего я, честное слово, не встречал ни в одной книге. Но рекомендую я книгу «Трое в лодке, не считая собаки» исходя из совсем иных побуждений. Смех — это конечно хорошо и полезно, но куда полезнее уметь видеть смешное в нашей совсем не смешной жизни. Я сам порой, оказавшись в крайне бедственном положении, вдруг вспоминаю, что герои историй Джерома К. Джерома уже попадали в похожие ситуации, и осознаю, что не так уж все и плохо, раз я могу смеяться.Иллюстрации художника И. М. Семенова

Джером Клапка Джером

Приключения / Проза / Классическая проза / Юмор / Юмористическая проза