Рассказы о необычайном

В большинстве историй раби Нахмана царь или император — это Всевышний. В некоторых рассказах этот персонаж символизирует нечто иное, что именно постепенно выясняется из контекста. Но когда повествуется о единственном царе, о "царе над царями" — это, несомненно, Творец. Этот символ — один из древнейших в еврейской культуре. Несколько раз он появляется в Торе, фигурирует в книгах пророков, а затем постоянно встречается в Талмуде и мидрашах, там вступительные слова "притча о царе" почти всегда означают, что речь пойдет о Всевышнем, и то же самое касается кабалистической и хасидской литературы. Парадоксальной особенностью историй раби Нахмана является то, что символический образ царя в них обычно вынесен за сюжетные скобки. Царь не участвует в действии как один из персонажей. Не раз и не два говорится о "царе, что некогда жил", или о "царе, который умер". По сути дела, это не должно нас удивлять. В той сфере, откуда черпает свои темы раби Нахман, характерной чертой Создателя является Его сокрытие от творений. В сотворенном Им мире Он не действует явно и не открывает Свой лик, Дарующий жизнь всему сущему. Первопричина всего, Он не раскрывается в уродливом, деградирующем, темном мире изгнания. Суть этого вырождающегося искаженного мира в том и состоит, что Всевышний не открывается в нем. С другой стороны, тот мир, в котором Царь царей действительно царствует, в котором Он раскрывает свою власть, — это мир избавленный, целостный, совершенный. В определенном смысле сотворение мира и наделение человека свободой воли и есть начало "сокрытия лика", начало изгнания, когда кажется, что "оставил Г-сподь Свою землю"[11]. Правда, Б-г действует из Своего сокрытия (Он направляет изнутри сюжет), но это тайное действие, незаметное для глаз. В руках человека выбор: возвратить ли миру присутствие Всевышнего, привести ли в мир Избавление. Это задача каждого человека и всего Израиля в целом. Поэтому не царь главное действующее лицо в историях раби Нахмана, а люди, ищущие Его. И действительно — почти в каждой истории царь создает исходные условия, саму ситуацию, а на долю героев выпадает продолжить труд исправления мира.

Согласно кабалистическим воззрениям, Всевышний (называемый в Кабале Бесконечным, благословен Он), действуя в мире, облекается в десять сфирот, через которые происходит Его раскрытие как Творца и Владыки мира. Его более высокая суть, вознесенная над этими проявлениями (как, например, Кетер эльйон — "Высшая корона"), не умещается в сущем, выходит за пределы бытия и постижения. Иными словами, Б-г "скрывается"[12], Он "сделал мрак укрытием себе"[13]. Как много раз объяснял Бешт, открытие в этом мраке Б-га, открытие того, что Он пребывает в нем, — это и есть Геула, Избавление, о котором у пророка сказано: "Воочию увидят возвращение Г-спода"[14].

Царская дочь

Царская дочь — персонаж многих "Историй о необычайном". Как правило, этот образ наделен устойчивым символическим значением: это Шхина Б-жественное присутствие в мире. Смысл, вкладываемый в понятие "Шхина", служит одной из центральных тем в кабалистической литературе. Можно сказать, что отношение "Святой Творец, благословен Он, — Его Шхина" лежит в основе взаимоотношений Б-га и мира, самым принципиальным и фундаментальным образом определяя их.

В наиболее общем виде Шхина есть Б-жественная сила, пребывающая в мироздании и оживляющая его. Шхина — Б-жественная эманация, излучаемая в мир, она, по сути, — живая душа этого мира. И поскольку в ней сконцентрирована вся жизненность сотворенного, понятно, что Шхина носит множество названий и имен, обнаруживается во множестве проявлений. Любой феномен этого мира можно рассматривать как одно из проявлений Шхины. В кабалистической системе мира Шхина — седьмая сфира, называемая обычно Малхут — "царство" или "царственность", — ибо в нее облечены царственное величие и власть Всевышнего в мире. Шхина ассоциируется с женским началом, ибо она воспринимает эманацию, и потому именуется "царской дочерью".

У сфиры Малхут, или у Шхины, есть также другая сторона. Это Кнесет Исраэль — общность душ Израиля. Кнесет Исраэль — их высший духовный источник. В нем все они пребывают в единстве, и потому Кнесет Исраэль можно назвать источником силы нашего народа, его душой. Такое понимание Шхины восходит к Письменной Торе, мы встречаем его повсюду. Народ Израиля уподобляется жене, невесте, дочери, возлюбленной в книгах пророков и во всей последующей еврейской литературе.