Рассказы о пилоте Пирксе. Лунная ночь.

Б л о п п. Да потому, что ты строишь из себя святого. Демонстративно лег, подчеркнув, что ведешь себя согласно инструкции, а я нет, а потом сделал донос на меня!

М и л л с. Какой донос? Что ты плетешь?

Б л о п п. Донос в центр полетов в Хьюстон. Я, мой милый, не глухой и не слепой. Я даже не дотронулся до крышки магнитофона, а ты сказал, будто я пытаюсь залезть внутрь. Мало того! Когда я ответил, что я и не прикасался к магнитофону, ты начал чем-то скрести у меня за спиной. Этот звук был записан. Ты сделал это умышленно! Ты хотел, чтобы меня заподозрили в том, будто я пытался открыть магнитофон…

М и л л с. Но ты же пытался!

Б л о п п. Экспертиза установит и это. Звук, доносящийся издали, регистрируется иначе, чем раздавшийся рядом. Я стоял у компьютера, а ты лежал и царапал ногтями по дереву…

М и л л с. Слушай, тебе что-то привиделось. Возможно, и был какой-то случайный шорох, но я ничего не заметил. Пожалуйста, не говори со мной так. Мы знаем друг друга не первый день. Ты человек импульсивный, но, чем бы ни закончилась эта история, я взываю к лучшей стороне твоей натуры. Подумай спокойно. Было бы отвратительно, если бы здесь случилось что-нибудь…

Б л о п п. Куда ты клонишь? Натура любого из нас имеет свои лучшую и худшую стороны. Ты тоже небось не святой.

М и л л с. Но я этого и не утверждаю. Я только хочу предложить, чтобы мы вели себя так, как того требует инструкция. Достойно и рационально.

Б л о п п. Так ты переменил свое мнение?

М и л л с. Не понимаю.

Б л о п п. Хочешь бросить жребий?

М и л л с. Нет. И, ради Бога, не надо об этом.

Б л о п п. Не горячись. Я спросил, потому что ты сам сказал: мы должны вести себя рационально…

М и л л с. И достойно! Тебе не удастся утаить ни одного слова! У нас есть свидетель, вот здесь! (Стучит по стеклянной крышке магнитофона.)

Б л о п п. Зря ты так кипятишься. Из-за одного-то слова?.. Извини, если я неверно понял тебя. Теперь я предлагаю: давай ляжем. Если ты мне не доверяешь, ложись с этой стороны, тогда ты сможешь меня видеть… хотя тебе нечего бояться! Что с тобой? Ты то бледнеешь, то краснеешь… хочешь воды? Руки у тебя дрожат — смотри, стакан выронишь!

Звук падающего и разбивающегося стакана.

М и л л с. Неправда! Это ты разбил стакан!

Б л о п п. Каким образом? Стоя в трех шагах от тебя, когда ты его держал?

М и л л с. Ты разбил! Ты нарочно взял его и бросил на пол, потому что звук записывается, а изображение — нет! Ты хотел меня обвинить — не выйдет!

Б л о п п. Обвинить? В чем, ради всего святого? В том, что ты выронил стакан? Тоже мне преступление! А… понятно! Ты подстраиваешь мне уже вторую ловушку. «Высокая комиссия! Сначала Блопп пытался добраться до магнитофона, но это ему не удалось. Тогда он разбил стакан и сказал, что это Миллс его выронил, потому что у того руки тряслись». Ох, уж этот коварный Блопп! Если с Блоппом что-нибудь случится, то лишь потому, что доктор Миллс действовал в состоянии необходимой самозащиты… Если ты будешь продолжать в том же духе, взывая к лучшей стороне моей натуры и одновременно делая свинство за свинством, я забаррикадируюсь в своей кабине. Ясно?

М и л л с. Куда уж яснее. Ты хочешь выставить меня параноиком, психом — но это тебе не удастся!

Б л о п п. Зачем мне делать из тебя психа? Что я на этом выиграю?

М и л л с. Ты прекрасно знаешь и сам.

Б л о п п. Нет. Вот именно, что не знаю. Допустим даже, что ты ведешь себя как невменяемый…

М и л л с. Я веду себя совершенно нормально. То есть — честно.

Б л о п п. Хорошо. Ты ведешь себя совершенно нормально. Если хочешь, я могу повторить это хоть десять раз. Доктор Миллс ведет себя совершенно нормально, нормально, нормально, нормально, нормально, нормально. Довольно тебе? Я сказал только: допустим, ты ведешь себя, как невменяемый, и это зарегистрировано? Что я на этом выиграю?

М и л л с. Ты непременно хочешь услышать?

Б л о п п. Ну да. Я прошу тебя.

М и л л с. Ладно. Что у тебя там в кармане?

Б л о п п. В котором? В этом — носовой платок, ключи от машины и датчик. В другом — жетон для игрального автомата и блокнот. Это все, ты и сам видишь.

М и л л с. У тебя там что-то еще. Что-то тяжелое — карман оттопыривается. Складной нож, не так ли?

Б л о п п. Это у тебя складной нож, а не у меня. Ты сам показал мне его на базе. Что, мол, тебе его дал твой сынишка накануне старта. На нем твои инициалы. Ты носил его в кармане, а теперь пытаешься изобразить дело так, будто он у меня?

М и л л с. Потому что он у тебя. Ты взял его, чтобы открыть кока-колу. Им можно открывать бутылки. Он лежал на столике у микроскопа, и ты взял его.

Б л о п п. Я взял твой нож?

М и л л с. Да. Я сам видел. Человек, привыкший пользоваться микроскопом, может и не закрывать второй глаз. Я разглядывал препарат, а другим глазом видел, как ты брал нож.

Б л о п п. Когда?

М и л л с. Сегодня днем. Незадолго до обеда. Не делай вид, будто не помнишь.

Б л о п п. Интересно, на что мне был твой нож, если в холодильнике, на верхней полке, лежит универсальный консервный ключ.