Рассказы о потерянном друге

Отец у нас геолог, вечно в разъездах. То на Алтае какую-то руду ищет, то на Кольском полуострове, то в Сибири. Мать — диспетчер треста — круглосуточно на дежурствах. Мы живем с бабушкой, маминой мамой. «Мы» — это я и моя младшая сестренка Танюшка.

Матери некогда, а бабка и недосмотрит. Учился кой-как.

Бабка сперва приняла моего Акбара в штыки: «Сам возись с ним». А после, смотрю, заботится: утром чашка уже полна, с едой, к вечеру — тоже. Мне напоминает, чтоб выгуливать не забывал. Танюшку шпигует, чтобы не лезла лишний раз к собаке, не надоедала.

Стал пропадать на дрессировочной площадке — тоже заворчала было вначале. После видит, что я и про уроки не забываю, даже хвалить принялась. А хвалить-то надо не меня, а Лидию Ивановну.

Не будешь хорошо учиться — из кружка вон! Поневоле перевоспитаешься… Переменил привычки. Прежде кутался — теперь хожу в одном свитере, презираю холод. Родители счастливы: не кашляю, не чихаю, круглый пятерочник.

Соседний двор слыл неспокойным. Все жильцы жаловались: вечно пьяные драки, хулиганство, бьют окна. Снуют какие-то подозрительные личности. Без милиции лучше не соваться.

Пропала детская коляска. А меня давно подмывало попробовать Акбара на серьезном деле. Подговорил сверстников. Решили проявить инициативу, «разгромить бандитов».

Пошли втроем, у всех собаки. Собаки выдрессированные, не просто «тяв-тяв». Овчарка, боксер и дог, точнее — дожиха.

Едва показались из арки ворот — с разных сторон высыпало с десяток парней и подростков в драных штанах. С ходу завязалось «ледовое побоище». Нас забросали каменьями. Я даже не успел спустить Акбара с поводка, как здоровенный булыжник угодил ему прямо в глаз, хорошо, что Акбар мотнул головой и удар пришелся со скользом. А дожиха решила, что это поноски бросают, носилась за ними. Совсем неученая оказалась. Ей кричат «фасс!», а она думает «апорт!». Пришлось ее спасать.

Дураки-то, впрочем, были мы, а не собаки…

В самый разгар сражения появилась Лидия Ивановна. Услышала собачий лай, гвалт — прибежала узнать, что случилось. Ее вмешательство спасло нас от окончательного позора. С ее Акбаром шутки плохи. Как пригрозила, что сию минуту приведет его, сразу все утихомирились. Уняла страсти, затем к нам с вопросом:

— Вы что здесь делаете?

Ну, мы туда-сюда, покрутили-покрутили и признались. Думали, сейчас будет разнос по первое число. И вдруг слышим:

— В принципе, вы это правильно придумали. Не с того конца начали. Ссамовольничали… Хочется работать с собаками?

— Хочется!

— Только смотрите, потом не хныкать, друзья…

А назавтра хлоп! — повестка из милиции. Явиться всем троим. Понятно: за скандал. Заработали голубчики. Пришли — там уже Лидия Ивановна сидит, дожидается. Свидетель.

Нас привели к начальнику отделения.

— Зачисляем вас в бригаду содействия милиции.

— Как в бригаду? Почему?

— Вот те раз — «почему?!» А в чужой двор с собаками зачем ходили? Лидии Ивановне что говорили… Или не хотите, что ли?

— Нет, хотим!

— Так в чем же дело? Идем навстречу вашему желанию.

* * *

…Таким манером мы с Акбаром и стали работать в бригадмиле. Лидия Ивановна все это устроила.

Глядя на нас, начали записываться и другие. Первое время собаководов-бригадмильцев включали («придавали», как выражается Лидия Ивановна) в обычные бригадмильские бригады при участковых уполномоченных. Потом возникли специальные бригады исключительно из собак и их владельцев.

Работа бригадмильской собаки — это, по сути, работа профессиональной милицейской собаки. Для того чтобы патрулировать в ночном городе, задерживать нарушителей общественного порядка и спокойствия, нужна собака смелая и злая.

Наш брат ребята, парни-комсомольцы, как с ума посходили. Осаждают Лидию Ивановну: «Травить, травить!» Хоть на телеграфный столб! Увлечены необычайно. Всегда была учеба, тренировка, а тут впервые настоящая работа!

— Смотрите только, костюмов не рвать! — наказывала всем Лидия Ивановна.

У нее чуть что — первая мысль: «Порвет костюм!..» Ее Акбар на своем веку их столько спустил с разных проходимцев, что, наверное, целой ткацкой фабрике надо год работать. Другой хулиган из-за покуса не шумит. Покус заживет. Собаки у нас вакцинированные, бешенства не бывает. А порвал одежду — плати.

Думаете, все к нам с самого начала относились хорошо?

Как бы не так! Сама же милиция на первых порах постоянно притесняла нас. Постовые милиционеры задерживали ночью. Приведут в отделение, там — списки активистов; проверят по списку — отпустят. Доказывай не доказывай — только список и выручал!

«Вам делать нечего, потому по ночам ходите», — говорили издевательски дворничихи.

Для начала за нами закрепили большой общественный сад. Мы приходим незадолго до закрытия. Надо обойти аллеи, предупредить граждан, что сад закрывается, будут спущены собаки. Собаки — на поводках. После закрытия обходишь еще раз. Теперь собаки не на привязи и по команде «ищи!» прочесывают все кусты. Если найдут кого-либо — не кусают, но облаивают (разумеется, при отсутствии встречных враждебных действий, если противная сторона ведет себя тихо). Это — «профилактическая работа».