Рассказы о привидениях

Через некоторое время я подняла голову и огляделась вокруг. Мы находились в просторном холле с белыми стенами. Сквозь окно виднелся платан, его ветви бесшумно касались стекла. Единственное, что его делало похожим на наш холл в Шотландии, был телефон, стоявший на столе из красного дерева у стены. Несколько минут я не могла отвести от него глаз. Мои страхи испарились — как кошмарный сон утром. Но во мне зашевелилось новое чувство — тревожное, немного стыдное. Я с подозрением взглянула на Аллана, я хотела знать. Осторожно попыталась сформулировать свой вопрос. Он сидел так тихо, что мне показалось, будто он заснул. Но в этот момент он пошевелился, и я зажала его лицо в своих ладонях. Он улыбнулся и повернул голову к свету. Его лицо разгладилось, словно омытое волнами прилива. Я поняла, что никогда не смогу задать свой вопрос.

Внезапно зазвонил дверной колокольчик. Мы оба вздрогнули и вскочили на ноги.

— Открой ты, — попросил Аллан и скрылся в глубине дома.

На пороге с огорченным видом стоял остроносый молодой человек в мокром плаще.

— Меня прислали срезать вам телефон, — сообщил он. — Счет не оплачен… ничего не сделано…

Я повернулась. Надо мной, вокруг меня в доме стояла тишина. Лишь ветки платана барабанили в окно, пригнувшись под внезапным порывом ветра и дождя. Вопрос, который я никогда не задам… ответ, который никогда не услышу… Разве это так важно? Несмотря на царившее в доме спокойствие, во мне вновь шевельнулась паника. Лишь одно имело значение для меня — для нас.

— Аллан, — крикнула я, стараясь скрыть дрожь в голосе, — это насчет телефона. Ты… ты хочешь, чтобы его отключили?

Я затаила дыхание. Ответ прозвучал без колебаний.

— Да, милая… мы же сегодня возвращаемся в Шотландию. Подальше от этого кошмарного климата. Мы же не станем платить за то, что нам больше не нужно. Скажи им, пусть отключают его прямо сейчас.

Дж. Шеридан Ле Фоню. ПРИЗРАК РУКИ

В письме, датированном поздней осенью 1753 года, мисс Ребекка Чатесворт дает подробное и любопытное описание событий, имевших место в Тайлд-хаузе, о которых она явно узнала из первых уст, хотя в самом начале своего повествования и утверждает, что не верит в подобные глупости.

Я хотел напечатать письмо полностью — оно и в самом деле весьма интересное и своеобразное. Но мой издатель воспользовался своим правом вето, и, думаю, он прав. Письмо почтенной старой леди все-таки очень длинное, и мне придется довольствоваться лишь пересказом общего содержания.

В тот год, примерно 24 октября, между мистером Олдерманом Харпером с Хай-стрит, в Дублине, и милордом Каслмаллардом, который на основании родства с матерью молодой наследницы взял на себя управление небольшим имением, примыкавшим к Тайлд-хаузу, разгорелся необычный спор.

Олдерман Харпер снял этот дом для своей дочери, которая вышла замуж за джентльмена по имени Проссер. Он обставил его, купил дорогие шторы и вообще изрядно потратился. Мистер и миссис Проссер переехали в июне. С тех пор от них ушли все слуги, и она решила, что больше не может жить в этом доме, и теперь ее отец явился к лорду Каслмалларду и заявил, что отказывается от аренды, потому что в доме происходят странные, неприятные вещи, которым он не может найти объяснения. По его словам, дом населен привидениями, и слуги не задерживаются там больше нескольких недель. И после того что пришлось пережить семье его зятя, его не только следует освободить от аренды, но и сам дом необходимо снести, поскольку он приносит несчастье и служит пристанищем для более страшных сил, чем обычные злодеи.

Лорд Каслмаллард подал иск в казначейское отделение Высокого суда справедливости с требованием заставить мистера Олдермана Харпера выполнить свои обязательства по договору и продолжить арендные выплаты. Но Олдерман составил ответ и приложил к нему семь пространных аффидавитов, то есть письменных свидетельских показаний, копии которых передал его светлости, и добился своего; вместо того чтобы заставить его передать их в суд, его светлость забрал исковое заявление и согласился освободить его от обязательств.

Жаль, что дело закончилось, так и не начавшись, и суд не успел рассмотреть достоверное и необъяснимое свидетельство мисс Ребекки.

Описываемые неприятности начались лишь в конце августа, когда однажды вечером миссис Проссер сидела в сумерках совершенно одна в гостиной у открытого окна, выходившего во фруктовый сад. Вдруг она отчетливо увидела, как на каменный подоконник потихоньку легла рука, словно кто-то стоял под окном, намереваясь забраться в дом. Больше ничего не было — одна рука, довольно короткая, но хорошей формы, белая и пухлая; причем рука не слишком молодая, принадлежавшая, как ей показалось, человеку лет сорока. Всего несколько недель назад в Клондалкине произошло страшное ограбление, и дама решила, что рука принадлежит одному из негодяев, который вознамерился влезть в окно Тайлд-хауза. Она вскрикнула от ужаса, потом громко закричала, и в ту же минуту рука исчезла.