Рассказы о привидениях

– Часов в шесть я находился на пустоши, сидел за кустом утесника у пруда. Неожиданно к берегу подкрался подсудимый. Он озирался по сторонам, а в руках нес длинный шест. Сперва постоял и прислушался, а потом принялся шарить шестом в воде. А я сидел совсем близко, ярдах в пяти. Вдруг под шестом что-то булькнуло. Подсудимый его выронил и стал творить нечто странное: кататься по земле, зажав уши руками. Потом вскочил и крадучись убрался восвояси.

Мальчика спросили, разговаривал ли он когда-нибудь с подсудимым.

– Да, дня за два до этого. Подсудимый прослышал, что я часто бываю на пустоши, вот и спросил, не видал ли я там его ножа, и посулил награду в шесть пенсов тому, кто его сыщет. Я ответил, что сам не видал, но других спрошу. Тогда он сказал, что не надо, и дал мне шесть пенсов, чтобы я о том молчал.

Лорд главный судья. Те шесть пенсов ты припас на ярмарку?

Уильям. Да, ваша честь.

Далее мальчика спросили, не заметил ли он чего необычного в пруду.

– Нет, но от него начало так вонять, что коровы воду пить перестали.

После вопроса, не случалось ли ему видеть подсудимого и Энн Кларк вместе, мальчик вдруг зарыдал и долго не мог выговорить ничего членораздельного. Наконец мистеру Мэттьюсу, приходскому священнику, удалось его успокоить. Вопрос задали снова, и мальчик ответил, что с прошлого Рождества несколько раз видал, как Энн Кларк ожидала подсудимого на пустоши.

Прокурор. Хорошо разглядел? Уверен, что это была она?

Уильям. Да, уверен.

Лорд главный судья. Отчего ты так уверен, дитя?

Уильям. Она подпрыгивала на месте и хлопала в ладоши, точно… (Тут мальчик произнес какое-то слово на местном наречии, но священник тотчас пояснил, что оно означает гусыню.) А фигурою ее было ни с кем не спутать.

Прокурор. Когда ты видел ее в последний раз?

Паренек вновь зарыдал и вцепился в мистера Мэттьюса, а тот упрашивал его отринуть страх. Наконец мальчик поведал, что еще произошло в канун ярмарки (в тот же вечер, о котором он говорил ранее). После ухода подсудимого стало смеркаться, и мальчику уже не терпелось пойти домой, но он боялся, что подсудимый его увидит, а потому еще какое-то время оставался за кустом. Неожиданно в дальнем конце пруда из воды поднялась темная фигура и вылезла на берег. И когда она выпрямилась во весь рост, мальчик отчетливо ее разглядел на фоне неба; фигура захлопала в ладоши, а после споро побежала в ту сторону, куда ушел подсудимый. Свидетеля со всей строгостью спросили, кто это был, и он поклялся, что не кто иной, как Энн Кларк.

Вызвали хозяина мальчика, и тот показал, что тем вечером паренек вернулся с пастбища очень поздно и был сам не свой, но что его так напугало, объяснить не смог.

Прокурор. Ваша честь, мы выслушали всех свидетелей обвинения.

Лорд главный судья спросил подсудимого, не желает ли он сказать что-нибудь в свою защиту, и тот, не пускаясь в длительные оправдания и беспрестанно запинаясь, высказал надежду, что суд не станет решать его судьбу, основываясь на показаниях кучки простолюдинов и неразумных детей, и заявил, что суд-де чрезвычайно предубежден против него. Судья возразил ему, напомнив об исключительной милости – переносе слушания из Эксетера в Лондон. Подсудимый сие признал и пояснил, что он имел в виду иное, – дескать, в лондонской тюрьме никто не позаботился оградить его от нежелательных вмешательств и непрошеных вторжений. Судья немедля призвал к ответу судебного исполнителя, однако никаких нарушений в содержании заключенного выявлено не было. Чиновник припомнил только, как надзиратель однажды ему докладывал, что на лестнице или перед дверью камеры видели постороннего, но внутрь тот проникнуть никак не мог. Попросили уточнить, что это был за посторонний, и судебный исполнитель ответил, что сам он не видел, а досужие разговоры суд во внимание не примет. На вопрос, этот ли случай имелся в виду, подсудимый поспешно возразил, что про то ему ничего не известно, просто, мол, тяжело, ежели узник лишен покоя, когда на кону стоит его жизнь. Более он ничего не сказал и вызова свидетелей не требовал, а посему прокурор обратился с напутствием к присяжным. (Полный текст его речи прилагается, и, если бы позволило время, я привел бы здесь ту ее часть, где он рассуждает о якобы имевшем место посмертном явлении убитой и цитирует труды древних авторов вроде трактата Святого Августина «De curâ pro Mortuis gerenda»[23], на который особенно любили ссылаться писатели древности при описании сверхъестественных событий, и приводит примеры, подобные тем, что встречаются у Гленвилла, а позже – в сочинениях мистера Лэнга. Впрочем, описание всех этих случаев можно отыскать в печатных изданиях.)