Читаем Рассказы о привидениях полностью

– Прошу прощения, мастер Генри, – сразу начал он. – Боюсь, приключилась неприятность.

Он указал на открытую шкатулку от бинокля.

– Только и всего, Паттен? – поинтересовался сквайр. – Разве я не вправе взять мой собственный бинокль и одолжить его другу? Купленный на мои собственные деньги, как вы должны помнить? На распродаже вещей старика Бакстера?

Паттен поклонился, всем видом выражая сомнение.

– О, очень хорошо, мастер Генри, раз вы знаете, кому он принадлежал. Но я подумал, что надо бы об этом сказать, потому что, сдается мне, к шкатулке никто не прикасался с тех пор, как вы ее принесли и поставили на полку, а, уж простите, после того, что случилось…

Паттен понизил голос, и дальнейшее Фэншо не расслышал. Сквайр ответил двумя-тремя фразами и грубоватым смехом и позвал Фэншо смотреть его комнату. Похоже, вечером и ночью не случилось ничего такого, что имело бы отношение к моей истории.

Единственным исключением стало, пожалуй, странное чувство, овладевшее Фэншо под утро: словно бы он выпустил на свободу что-то, что должно было оставаться под спудом. Это чувство проникло в его сны. Ему снилось, что он прогуливается по смутно знакомому саду и останавливается перед горкой, состоящей из обломков каменной кладки, фрагментов затейливых церковных окон и даже скульптуры. Один из обломков привлек его любопытство; это была резная капитель с фигурами. Фэншо захотелось непременно вытащить ее и рассмотреть, и он на удивление легко удалил все мешавшие ему камни. Когда он поднимал капитель, к его ногам упала, звякнув, цинковая бирка. Подобрав ее, он прочел: «Ни в коем случае не сдвигайте этот камень. Искренне Ваш, Дж. Паттен». Как часто бывает в снах, Фэншо почувствовал, что это предписание крайне важно; с почти мучительной тревогой он всмотрелся, гадая, успел ли стронуть камень с места. И в самом деле, камня там не было; собственно, его не было нигде. Вместо него зияла дыра, и Фэншо наклонился, чтобы в нее заглянуть. Что-то зашевелилось во тьме, и Фэншо, цепенея от ужаса, увидел руку: в аккуратном рукаве с опрятной манжетой, чистая правая ладонь протянута словно для рукопожатия. Он даже подумал, прилично ли будет не откликнуться. Рука тем временем начала обрастать волосами и грязью, истончилась и вытянулась еще больше, точно нацелилась схватить его за ногу. Отбросив мысли о приличиях, Фэншо решил пуститься наутек, вскрикнул и проснулся.

Таков был сон, оставшийся у Фэншо в памяти, но, как ему показалось (что тоже часто бывает), этому последнему сну предшествовали другие в том же роде, только не такие яркие. Он немного полежал, укладывая в памяти подробности увиденного и в особенности задаваясь вопросом, что за фигуры он мимолетно различил на резной капители. Ни с чем не сообразные – в этом он не сомневался, однако сверх того ничего не смог припомнить.

То ли из-за этого сна, то ли потому, что пошел лишь первый день отпуска, Фэншо немного залежался в постели, а также не кинулся с места в карьер исследовать окрестности. Утро он провел расслабленно, однако не без пользы, просматривая многотомные труды местного Археологического общества, куда сделал немалый вклад мистер Бакстер, который описывал свои находки – кремневые орудия, римские поселения, руины монастырей. Собственно, отдел археологии был более чем наполовину заполнен его заметками. Написанные чудны́м высокопарным языком, они выдавали в авторе недоучку. Если бы Бакстер раньше начал учиться, подумал Фэншо, из него вышел бы выдающийся антикварий; хотя, пожалуй (как решил Фэншо немного позднее), этому помешали бы излишний полемический задор и неприятный покровительственный тон с претензиями на высшее знание. Бакстер мог бы стать и изрядным архитектором. Вид восстановленной силой воображения монастырской церкви был весьма удачен. В первую очередь обращала на себя внимание центральная башня с пинаклями, напомнившая Фэншо ту, которую он видел с холма и которую сквайр отнес к Олдборну. Но на рисунке был не Олдборн, это было Фулнейкерское приорство. «А, понятно, – сказал себе Фэншо. – Наверное, Олдборнскую церковь построили фулнейкерские монахи, и Бакстер скопировал Олдборнскую башню. Нет ли к рисунку комментария? А, вижу. Рисунок был опубликован после смерти Бакстера… найден в его бумагах».

По окончании ланча сквайр спросил, чем Фэншо собирается заняться.

– Думаю в четыре съездить на велосипеде в Олдборн и вернуться через Висельный холм. Прогулка миль на пятнадцать, так?

– Около того, – подтвердил сквайр, – и по пути вам встретятся Лэмзфилд и Уонстон, где тоже есть что посмотреть. В Лэмзфилде – витражи, в Уонстоне – мегалит.

– Отлично. Чаю попью где-нибудь в дороге. А можно взять с собой бинокль? Приторочу его к велосипедному багажнику.

– Конечно, если хотите. Надо бы мне завести другой, получше. Выберусь сегодня в город, заодно и посмотрю.

– Зачем же беспокоиться, если для себя он вам не нужен?

– Ну не знаю, хороший бинокль должен быть в хозяйстве, а еще… старик Паттен считает, что этот не годится.

– Разве он такой знаток?

Перейти на страницу:

Все книги серии Азбука-классика

Город и псы
Город и псы

Марио Варгас Льоса (род. в 1936 г.) – известнейший перуанский писатель, один из наиболее ярких представителей латиноамериканской прозы. В литературе Латинской Америки его имя стоит рядом с такими классиками XX века, как Маркес, Кортасар и Борхес.Действие романа «Город и псы» разворачивается в стенах военного училища, куда родители отдают своих подростков-детей для «исправления», чтобы из них «сделали мужчин». На самом же деле здесь царят жестокость, унижение и подлость; здесь беспощадно калечат юные души кадетов. В итоге грань между чудовищными и нормальными становится все тоньше и тоньше.Любовь и предательство, доброта и жестокость, боль, одиночество, отчаяние и надежда – на таких контрастах построил автор свое произведение, которое читается от начала до конца на одном дыхании.Роман в 1962 году получил испанскую премию «Библиотека Бреве».

Марио Варгас Льоса

Современная русская и зарубежная проза
По тропинкам севера
По тропинкам севера

Великий японский поэт Мацуо Басё справедливо считается создателем популярного ныне на весь мир поэтического жанра хокку. Его усилиями трехстишия из чисто игровой, полушуточной поэзии постепенно превратились в высокое поэтическое искусство, проникнутое духом дзэн-буддийской философии. Помимо многочисленных хокку и "сцепленных строф" в литературное наследие Басё входят путевые дневники, самый знаменитый из которых "По тропинкам Севера", наряду с лучшими стихотворениями, представлен в настоящем издании. Творчество Басё так многогранно, что его трудно свести к одному знаменателю. Он сам называл себя "печальником", но был и великим миролюбцем. Читая стихи Басё, следует помнить одно: все они коротки, но в каждом из них поэт искал путь от сердца к сердцу.Перевод с японского В. Марковой, Н. Фельдман.

Басё Мацуо , Мацуо Басё

Древневосточная литература / Древние книги

Похожие книги

12 новогодних чудес
12 новогодних чудес

Зима — самое время открыть сборник новогодних рассказов, в котором переплелись истории разных жанров, создавая изумительный новогодний узор! Вдыхая со страниц морозно-хвойный аромат, Вы научитесь видеть волшебство в обыденных вещах. Поразмышляете на тему отношений с самым сказочным праздником и проживете двенадцать новогодних историй — двенадцать новогодних чудес! Открывающийся и завершающийся стихами, он разбудит в Вашем сердце состояние безмятежности, тихой радости и вдохновения, так необходимые для заряда на долгую зиму. Добро пожаловать в пространство, где для волшебства не нужен особый повод, а любовь к себе, доверие к миру и надежда трансформируются в необыкновенные приключения! Ссылки на авторов размещены в конце сборника.

Варвара Никс , Ира на Уране , Клэр Уайт , Юлия Atreyu , Юлия Камилова

Фантастика / Современные любовные романы / Городское фэнтези / Ужасы / Романы
Любовник-Фантом
Любовник-Фантом

Предлагаемый вниманию читателей сборник объединяет произведения, которые с некоторой степенью условности можно назвать "готической прозой" (происхождение термина из английской классической литературы конца XVIII в.).Эта проза обладает специфическим колоритом: мрачновато-таинственные приключения, события, происходящие по воле высших, неведомых сил, неотвратимость рока в человеческой судьбе. Но характерная примета английского готического романа, особенно второй половины XIX в., состоит в том, что таинственные, загадочные, потусторонние явления органически сочетаются в них с обычными, узнаваемыми конкретно-реалистическими чертами действительности.Этот сплав, внося художественную меру в описание сверхъестественного, необычного, лишь усиливает эстетическое впечатление, вовлекает читателя в орбиту описываемых событий. Обязательный элемент "готических" романов и повестей - тайна, нередко соединенная с преступлением, и ее раскрытие, которое однако - в отличие от детектива может, - так и не произойти, а также романтическая история, увязанная с основным сюжетным действием.

Вернон Ли , Джозеф Шеридан Ле Фаню , Дж. Х. Риддел , Маргарет Олифант , Эдвард Джордж Бульвер-Литтон

Фантастика / Ужасы / Ужасы и мистика