Рассказы о Привидениях Антиквария – Собирателя Древних Книг. Бледный Призрак и Прочая Нежить

Так он и сделал, а если говорить точнее, – отправился в путь, начав прокладывать свой маршрут от поля для игры в гольф до гостиницы. Увязая в гальке, которой был покрыт весь берег, где-то цепляясь за глубоко торчащие корни кустарника и травы, а где-то за крупные булыжники, шел он и шел. Забредя далеко, он встал и огляделся кругом, и вдруг понял, что очутился в очень труднопроходимой местности, покрытой впадинами и небольшими холмиками. Потом, когда он в следующий раз пришел исследовать этот участок, оказалось, что эти самые ухабы и рытвины были не чем иным, как кучами битого камня, залитого известковым раствором, на которых впоследствии образовался дёрн и травяной покров. Он решил, что вероятнее всего оказался именно там, где должны были быть те самые владения ордена Храмовников, которые он и хотел найти. Никому не покажется странным то, что в свое время это место привлекало внимание искателей сокровищ, хорошенько поработавших здесь своими лопатами. Видно было, что большие участки основания постройки были почти очищены от грунта, и это давало возможность лучше понять её архитектурный план. Он помнил, правда смутно, что Тамплиеры, которым принадлежала эта земля, как правило, строили свои храмы по окружности, поэтому он сразу сообразил, почему эти рытвины и холмики, которых было здесь великое множество, образуют что-то похожее на круг. Немного существует людей способных противостоять соблазну попробовать свои силы в роли исследователя в той области, которая лежит вне сферы их компетенции, лишь только ради того, чтобы убедиться, насколько они смогли бы преуспеть, если бы им заняться этим делом серьезно. Тем не менее, наш профессор, даже если и почувствовал такой низменный инстинктивный порыв, на самом деле больше заботился о том, какую он окажет услугу господину Диснею, проявив подобную инициативу. Стараясь быть как можно более точным, он шагами измерил окружность, которую предварительно разметил, а после этого занес свои измерения в записную книжку. Затем он принялся за изучение продолговатого возвышения, расположенного восточнее от центра окружности, скорее всего, служившего, как он думал, основанием какого-нибудь амвона или алтаря. – На одном его конце, на северном, дерна нет. Может мальчишки его сорвали или какое-нибудь ferae naturae.[131] – Было бы неплохо, – думал он, – проверить здесь почву, нет ли под ней каменной кладки. – Он достал нож и начал скрести им землю. Тут его ждал еще один маленький сюрприз. Пока он копал, небольшое количество почвы провалилось внутрь, благодаря чему внутри удалось обнаружить маленькую нишу. Он жег свои спички одну за другой, пытаясь заглянуть в нору, которую нашел, а тут, как назло, поднялся сильный ветер. Простукивая и скобля ножом по стенкам образовавшейся полости, он все-таки сумел определить то, что это углубление в каменной кладке было сделано человеком. Форму оно имело прямоугольную, стенки его были высокими, а дно, если бы не было оштукатуренным, то должно было быть гладким и правильной формы. Скорее всего, дыра эта пустая. Однако, нет! Лишь только он вынул из отверстия нож, как услышал резкий металлический звук, и не успел он засунуть туда руку, как наткнулся на предмет цилиндрической формы, лежащий на самом дне тайника. Само собой разумеется, он достал оттуда этот предмет. Поднеся его к пламени спички, которая к тому времени уже почти погасла, он смог разглядеть свою находку, также как и ниша, являвшуюся творением рук человеческих. Перед своими глазами он держал какую-то странную на вид металлическую трубку длиной примерно четыре дюйма, и похоже было на то – весьма древнего происхождения.

Довольно быстро Паркинс успел убедиться в том, что в необычном хранилище больше ничего нет. Уже было очень поздно и стало темно для того, чтобы продолжать дальнейшие поиски. Находка показалась ему весьма любопытной, поэтому он решил, завтрашним днем, как только взойдет солнце, посвятить несколько часов археологическим раскопкам. Тот предмет, который он надежно спрятал у себя в кармане, несомненно, должен был представлять определенную ценность, и в этом он не сомневался.