Рассказы о святителе Луке (Войно-Ясенецком). Удивительная жизнь, ставшая житием

Изможденный бессонными неделями, проведенными у постели умирающей жены, он теперь еще две ночи без сна читает Псалтирь у ее гроба. И здесь у него впервые проявился особый дар – чуткость к гласу Божию, восприятие отдельных строк из молитвословий как обращенных к нему лично. Он уловил, как Господь словами 112 псалма: «Неплодную вселяет в дом матерью, радующеюся о детях» – указал ему выход из создавшейся ситуации. Он понял, что эти слова обращены непосредственно к нему и что исходят они, несомненно, от Бога, потому что принесли ему утешение и надежду:

«Почему-то без малейшего сомнения я принял потрясшие меня слова как указание Божие на мою операционную сестру Софию Сергеевну Белецкую, о которой я знал только то, что она недавно похоронила мужа и была неплодной, то есть бездетной… И однако слова: “неплодную вселяет в дом матерью, радующеюся о детях” – без сомнения принял как Божий приказ возложить на нее заботы о моих детях и воспитание их».

Валентин Феликсович едва дождался семи часов утра и пошел к Софье Сергеевне. Открыв дверь, она с изумлением отступила назад, увидев в столь ранний час своего сурового начальника.

– Простите, София Сергеевна, – сказал он ей, – я очень мало знаю вас, не знаю даже, веруете ли вы в Бога, но пришел к вам с Божьим повелением ввести вас в свой дом матерью, радующеюся о детях.

Нет, он не предлагал ей замужество, он звал ее к подвигу – просил взять на себя именно только материнскую заботу об осиротевших детях, ибо, считал он, «Господу Богу было ведомо, какой тяжелый и тернистый путь ждет меня, и тотчас после смерти матери моих детей Он Сам позаботился о них и мое тяжелое положение облегчил».

Софья Сергеевна с волнением выслушала профессора и с готовностью согласилась исполнить Божье повеление о сиротах.

Дело об иконе

В операционной больницы висела икона Богородицы. Перед операцией хирург, глядя на икону, осенял себя крестным знамением, прося у Божией Матери благословения на благополучный исход. И вот одна из ревизионных комиссий приказала икону убрать. В ответ на это доктор Войно-Ясенецкий покинул больницу. Он сказал, что вернется только в том случае, если образ водворят на место.

В создавшуюся ситуацию вмешался случай. Один крупный партиец привез в больницу свою жену, которой требовалась срочная операция. Вельможная дама заявила, что желает, чтобы ее оперировал только знаменитый профессор. Сообщили об этом В.Ф. Войно-Ясенец-кому. Он ответил, что сожалеет, но согласно своим религиозным убеждениям не войдет в операционную до тех пор, пока икону не повесят обратно. Партиец, привезший больную, заявил, что дает честное слово, что икона завтра же будет на месте.

И Войно-Ясенецкий успешно прооперировал больную. А на следующее утро икона висела в операционной.

«Доктор, вам надо быть священником!»

Однажды на епархиальном собрании профессор Войно-Ясенецкий, активный прихожанин соборного храма, произнес яркую, эмоциональную речь о положении дел в Ташкентской епархии. Его выступление произвело большое впечатление на слушателей. После собрания правящий архиерей, епископ Иннокентий (Пустынский), отвел профессора в сторону и, похвалив его замечательную речь, вдруг неожиданно сказал:

– Доктор, вам надо быть священником!

– Хорошо, владыко! Если Богу угодно, буду священником! – ответил, ни минуты не размышляя, профессор, который никогда прежде не помышлял о священстве.

Другой бы в его ситуации улыбнулся в ответ и промолчал или, может быть, поблагодарив, отшутился бы. Он мог бы и просто, без обиняков отказаться от оказанной ему чести. Ведь у него была замечательная любимая профессия, положение в обществе, всеобщее уважение. Да и времена не те, чтобы становиться иереем, – опасно! С приходом новой власти в стране идут открытые гонения на Церковь: разрушение и разграбление церквей, массовые аресты, расстрелы служителей Церкви. Иные священнослужители, убоявшись репрессий, даже снимают с себя сан.

Но В. Ф. Войно-Ясенецкий сразу же ответил согласием: в словах архиерея он услышал призыв Божий.

Начало исповедничества

В праздник Сретения Господня, 15 февраля 1921 года, заведующий кафедрой университета, главный хирург городской больницы профессор Войно-Ясенецкий стал иереем Валентином. Надеть рясу, когда люди боялись упоминать в анкете дедушку-священника, когда на стенах домов висели плакаты: «Поп, помещик и белый генерал – злейшие враги Советской власти», – мог либо безумец, либо человек безгранично смелый. Безумным Войно-Ясенецкий не был…

Итак, в один прекрасный день профессор Войно-Ясенецкий появился в больничном коридоре… в рясе и с наперсным крестом на груди! Не обращая внимания на изумленные взгляды сотрудников, он спокойно прошествовал по коридору в свой кабинет. Оперировал, конечно, без рясы, а как обычно, в медицинском

халате, но ассистенту, который обратился к нему по имени-отчеству, ответил спокойно, что Валентина Феликсовича больше нет – есть священник отец Валентин.