Рассказы о темных предметах, колдунах, ведьмах, обманах чувств, суевериях

Читайте Геродота, Аристотеля, Ксенофонта, Плутарха, Тита Ливия, Элиана, Светония, Помпония Мелу и многих других, и вы найдете в этих авторах кучу рассказов о далеких странах, где живут люди с собачьими и оленьими головами, без глаз и с одною ногою, на которой скачут, а когда захотят бежать, то становятся по двое вместе и, охватившись руками, бегут, передвигая общую пару ног. Впрочем, по мнению тех же авторов, есть страны, где живут люди совершенно безголовые. У них же вы прочтете, что лев боится пения петуха, что рысь может видеть сквозь стену и другие непрозрачные тела, что крот совершенно слеп, что вороны, олени, карпы и попугаи живут по несколько сот и даже тысяч лет, что крокодил, для приманки добычи, подражает детскому крику, что пеликан раздирает себе грудь и кормит своих птенцов собственною кровью, что страус, преследуемый неприятелем, прячет голову в песок и полагает, что скрылся из виду неприятеля, потому что сам его не видит. От листочка петрушки лопается стекло; Аннибал пролагает себе путь сквозь Альпы, растворяя горы уксусом; диодоровы гилофаги, питаясь исключительно древесными листьями, прыгают по деревьям как белки, и самые тонкие ветви не гнутся под их тяжестью, хотя эти люди были ростом ничуть не меньше греков. С древнейших времен существовало у пастухов поверье, что овца никогда не подойдет близко к тому месту, где лежит какая-либо частица волчьего трупа, и что, заиграв на скрипке, струны которой сделаны из волчьих внутренностей, можно разогнать какое угодно стадо. Иезуит Кирхер, который писал обо всем (даже об астрономии), решился проверить это сказание и повесил на шею овце высушенное волчье сердце: разумеется, что овца паслась с этим талисманом так же спокойно, как и без него.

Начитавшись древних классиков, почти в наше время, Риттер в Германии и Тувенель во Франции, люди не только образованные, но и весьма ученые, пытались возобновить веру в диковинки фокусников, отыскивающих подземные ключи с помощью волшебного прута.

Заблуждения свойственны всем векам, сословиям и возрастам; только они видоизменяются согласно окружающим их посторонним влияниям. В человеке малообразованном они развиваются вследствие слишком тесного круга, открытого для действия мышления, и суть следствия невежества; у людей образованных они проистекают от перехода воображения за назначенный ему разумом предел. Как скоро ум выйдет из определенных ему самою организацией человека границ, он немедленно начинает действовать ненормально. Действие при этом будет постоянно неправильное, хотя и разновидное, смотря потому, за какие границы переступил ум – за внешние или внутренние. В первом случае слишком обширное поле действия ослабляет деятеля; во втором – он, по слишком ограниченному пространству, не может выполнять назначенных для него природою нормальных отправлений.

Не только в древности, но и в новейшие времена, до последних микроскопических исследований берлинского микрографа Эренберга, господствовало между многочисленными учеными мнение, будто бы органические вещества, подвергшиеся гниению, могут воспроизводить новые, живые организмы. Чего не набредили по этому поводу древние материалисты! Нам, конечно, смешно читать теперь мнение Демокрита, полагавшего, что люди были первоначально под формою червей, и увеличиваясь мало-помалу, совершенствовались и приняли настоящую форму. Анаксимандр производил нас из скорлупы, похожей на скорлупку каштана, которая, раскрывшись от действия теплоты, произвела на свет мужчину и женщину, распространивших род человеческий. Это напоминает яйца Леды. Другие превращали рыб в людей, как головастик превращается в лягушку, и эта последняя нелепость так понравилась Малье, что он начал утверждать, будто бы существуют действительно морские люди, тритоны и сирены (о которых, впрочем, было писано довольно много), и что эти морские дива – мужчины и женщины, не успевшие еще сбросить рыбьих хвостов. Наконец, почти в наше время уважаемый французский натуралист Ламарк выкинул дикую мысль, будто бы человек находился первоначально в звероподобном образе. Так заблуждаются во все века даже светлые умы, слишком преданные односторонним соображениям.

Эпикур утверждал, что земля в самом начале заключала в себе зародыши всех индивидуумов органической жизни, на ней ныне существующей. Эти зародыши, находясь под первоначальной оболочкой, ожидали только благоприятного случая для своего развития. Пошел дождь, пригрело солнце – и органическая жизнь развилась на планете.

«Жалкие и тщетные попытки объяснить грубым материализмом то, что не подвержено ни исследованиям наблюдения, ни исследованиям опыта!» – как говорит Вильгельм фон Гумбольдт.

Не только у Аристотеля и у перипатетиков, но и у большей части греческих и римских философов существовало положительное мнение, что при гниении органических тел зарождаются насекомые и другие животные низших классов. Но не будем тревожить кости статрита1, а посмотрим, что говорит об этом Кирхер, один из представителей средневековой мудрости.