Рассказы о Великой Отечественной

– Афанасий Прокофьевич, сейчас граница с Финляндией считается тихой. Но тогда, в начале сороковых, только что закончилась война с Финляндией, потом она стала союзницей Германии, так что тихой эту границу назвать тогда нельзя было никак. Сегодня многие говорят, что мы чуть ли не прозевали начало войны. Дальше – больше: говорят, что мы и не готовились к ней, а если готовились, то только для того, чтобы напасть на бедную фашистскую Германию…

Пограничники в случае начала боевых действий почти всегда – смертники, очень дорого отдающие свои жизни. Это люди, встречающие первый удар. Вы чувствовали, что война приближается?

– С полной ответственностью могу сказать, что на всём протяжении западной границы все пограничники знали: война приближается. Мы могли не знать точную дату, но в том, что она начнётся вот-вот, не было никаких сомнений.

Чтобы понять по-настоящему, надо знать, что у пограничников есть своя разведка, что наблюдение за сопредельной территорией ведётся непрерывно, изо дня в день, из года в год. И даже самые, казалось бы, мелочи, зафиксированные в журналах наблюдений, рано или поздно складываются в точную картину того, что происходит на сопредельной стороне.

Ну вот я вам пару примеров приведу. После войны с Финляндией финские пограничники, встречаясь с нами в поле зрения при обходе Государственной границы, подчёркнуто уважительно приветствовали нас. Но вот Финляндия вошла в союз с Гитлером. И сразу же доклад пограничного наряда: финские пограничники, завидев нас, укрылись в лесу и внимательно следили за нашими передвижениями. Один раз, другой… Это стало системой. Тревожный знак? Да.

Или вот ещё. Если кто бывал в Карелии или Финляндии, знает, что там сплошные глыбы камней, земли там – не накопаешь шанцевой лопаточкой себе окопчик, нужно взрывать или долбить. И вот настал момент – с территории Финляндии стали доноситься взрывы, взрывы, взрывы, гудение автомашин. А поскольку с нашей стороны им никто не угрожал, значит, готовится нападение, прокладываются дороги…

Мы, конечно, каждый день всё это фиксировали и доносили по команде – все происшествия, все наблюдения, все результаты нашей пограничной работы. Усилилась и разведка финнами нашей территории. Через болота легче было, по их мнению, проникнуть на нашу сторону.

– То есть нарушителей стало больше?

– Да, больше. Мы со своей стороны тоже стали что-то делать, готовиться…

– В чём это выражалось?

– Ну, хотя бы в том, что ещё в мае 1941 года руководство пограничными войсками дало команду усилить охрану Государственной границы. Стали мы ходить по двое, по трое, а то и больше человек… Такие наряды укрупнённые. В нерабочее время, после службы, ребята больше занимались огневой подготовкой, изучали прилегающую к заставе местность – мы допускали, что придётся вести бои с крупными отрядами финнов на нашей территории. А потому занимались и другими делами: оборудовали огневые точки для станкового и ручных пулемётов. На всю заставу у нас был один дзот земляной, его сделали ещё после финской войны сапёры.

Кроме того, мы начали готовить пограничников к тому, чтобы каждый из них мог вести самостоятельно бой. До тех пор упор делался на коллективную оборону, взаимопомощь и так далее. Но в условиях реальных боевых действий этого было мало. Когда после финской войны возглавил наши все войска Тимошенко, он дал команду повсеместно учить полевым условиям войны. А у нас, в условиях границы, это выглядело так: группе в два-три человека давали продовольственный паёк и отправляли на несколько километров. Связи тогда практически не было, поэтому группа самостоятельно выполняла задачу, вела наблюдение, вынуждена была принимать решения. И еду, кстати, тоже готовили сами, что потом всем нам очень пригодилось на фронте. Это была очень нужная подготовка.

– Но вот пришло 22 июня. Как у вас это было?

– За неделю до этого дня, даже раньше, выходили мы на службу целыми отделениями и на несколько дней. И на самых вероятных направлениях нападения были у нас вот такие боеспособные группы. Дорог у нас не было, была всего одна – и та только для лошадей. Шла она через болота, и речка там была. А вокруг высотки такие небольшие. И вот выходили мы, занимали верхние точки с пулемётом, и гранаты у нас были. У пограничников тогда особо оружия не было. Ну винтовки. Автоматы после финской войны нам дали ППД, дегтярёвские, а они ещё во время финской себя не оправдали – замерзали на морозе с маслом вместе…

22-го вышла группа с заставы. В ней был и я, а всего нас было восемь человек. Пошли сменять наших, там лейтенант Соловьёв был с группой. И вот когда мы подошли… В общем, поднимаемся мы на высотку, а сзади, с нашей территории, по нам открыли огонь.

Бросились на землю, укрылись. Смотрим: большой отряд финнов полукольцом разворачивается – и идёт на нас. Поливали свинцом, не жалея боеприпасов. И мы приняли бой. На нашем участке мы оказались первыми, кто встал у них на пути.