Рассказы о жизни московских зданий и их обитателей

Поэтому не будем забывать о том, что каждая такая медаль имела обратную сторону – в любой момент ее носителя могли опустить с небес на землю, обвинив со страниц газет в формализме, идолопоклонстве перед Западом, отрыве от народа и так далее и тому подобное. Так было и с перечисленными композиторами, так было и с Щусевым, пережившим немало трудных часов и дней в эпоху, неотъемлемой частью которой он стал.

Щусев, надо отдать ему должное, пытался вырваться из оков времени, постоянно расширяя диапазон творческой активности и на склоне лет. Работал он очень много. Если взять лишь один месяц его жизни, например, послевоенных лет, когда ему был уже восьмой десяток, поражаешься, как он все успевал. Он и руководит комиссией по реконструкции Кунсткамеры в Ленинграде, и участвует в раскопах на древнем новгородском городище, проектирует обсерватории в Крыму, Киеве, а также в Пулкове, создает самые разные проекты. Среди них памятник героям на Пулковских высотах, здания Академии наук Казахстана в Алма-Ате, академических институтов в Москве (машиноведения, механики, органической химии, металлургии и др.), дачные поселки под Звенигородом и в Абрамцеве, памятники Калинину и Толстому и прочее. А еще прибавьте непрерывавшуюся работу над оформлением Казанского вокзала, мавзолея, проекты восстановления городов, «Комсомольскую-кольцевую» и многое другое. Конечно, в этой титанической работе ему здорово помогали помощники и соавторы, но своей творческой активностью он мог заткнуть за пояс и более молодых коллег.

Кроме собственно архитектуры, Щусев много занимался научной и общественной деятельностью – в 1943 году в солидной компании вместе с Борисом Асафьевым, Виктором Весниным, Робертом Виппером и Игорем Грабарем его избрали действительным членом Академии наук СССР, он был депутатом, заседал во всяких комиссиях и комитетах. Много ездил по стране, часто выезжал за границу.

Когда врачи рекомендовали Щусеву пожить месяц-другой в санатории, подлечиться, он, не в силах терпеть безделье, вновь рвался в свою мастерскую, на работу, в музей архитектуры или в Институт истории искусств, где руководил сектором, в Академию наук, в Архитектурный институт, читать лекцию (а оратором он был прекрасным, многим памятны его лекции в Политехническом музее)…

Мария Викентьевна Щусева. Рисунок А.В. Щусева, 1940-е годы

Алексей Викторович Щусев

Иными словами, Алексей Викторович всю свою жизнь работал будто на износ, прекрасно осознавая это. Обязанностей у него с годами становилось все больше, а сил все меньше.

Такая работоспособность не могла не сказаться на его здоровье. Неудивительно, что к своим семидесяти пяти годам – юбилей был торжественно отпразднован в 1948 году – Щусев собрал не только богатый урожай орденов и премий, но и приобрел букет хронических заболеваний: сердце, диабет, гипертония, астма. При этом Алексей Викторович дал себе зарок дожить до восьмидесяти пяти лет вопреки всем невзгодам.

Физические недуги осложнялись непростой моральной обстановкой в семье. С супругой Марией Викентьевной они отметили золотую свадьбу, дом их был хлебосольным, а обеденный стол большим. К концу жизни они переехали из Гагаринского переулка на Ленинский проспект, в дом, выстроенный по его собственному проекту (ныне дом № 13).

Для непосвященных жизнь академика напоминала полную чашу, до отказа наполненную всеми возможными благами, причитавшимися лучшим представителям советской элиты: продуктовый распределитель, персональный автомобиль, личный секретарь, безбедное существование, спецполиклиники и больницы, санатории и тому подобное. Подавляющее большинство советских граждан, получавших зарплату облигациями и работающих за трудодни, могли о таком только мечтать. Но впечатление счастья было обманчиво. Все было бы хорошо, если бы не тяжелая болезнь детей Щусевых.

Началась эта черная полоса примерно в году 1918-м, когда заболела менингитом младшая дочь. К ней Алексей Викторович был особенно привязан, последние дети – они ведь самые дорогие. Особенно любил он читать ей на ночь сказки, разыгрывая перед девочкой целый спектакль, пел для нее под гитару. Дочь спасти не удалось.

Новым тяжким ударом была неожиданно обострившаяся болезнь старшего сына Петра. Он был очень похож на отца и по характеру, и по темпераменту, мог бы стать замечательным художником. Щусев видел в нем самого себя. Петр учился в Училище живописи, ваяния и зодчества. На последнем курсе во время сдачи выпускных экзаменов у него вдруг стали случаться приступы ярости или беспричинного веселья. Доктора объяснили Щусевым, что так проявил себя давно дремавший в сыне вирус того же менингита. И вот когда организм ослаб, болезнь и наступила. Петра пришлось положить в клинику, выйти откуда шансов у него было немного. Затем эта же болезнь передалась его сестре Лидии, ставшей в итоге инвалидом.