Рассказы об оружии

В воздушных боях первого периода войны отрабатывалась новая тактика применения дальних бомбардировщиков. К концу 1941 года они перешли главным образом к ночным действиям, небольшими группами или даже одиночными самолетами бомбардируя железнодорожные узлы, аэродромы, места сосредоточения войск и оборонительные сооружения. Многие летчики стали пользоваться приемом, найденным будущим дважды Героем Советского Союза Е. Федоровым. Августовской ночью 1941 года Ил-4, пилотируемый Федоровым, пристроился в темноте к немецкому Хе-111. Принимая советский самолет за свой, немецкие летчики привели его прямо на аэродром Бобруйск.

Бомбардировка аэродромов и железнодорожных объектов велась обычно с высоты 2–4 тыс. метров, а войск — с 1,5–2 тыс. метров. С переходом к ночным действиям стали широко применяться САБ — светящие авиационные бомбы — и светотехнические средства выведения самолетов на цель.

Во втором периоде войны поражаемые дальними бомбардировщиками цели остались прежними, но широко применялся принцип массирования авиации. Самолеты дивизии, а то и корпуса иногда целую ночь непрерывно бомбили тот или иной вражеский объект. Ударные группы дальних бомбардировщиков сопровождались в таких налетах группами осветителей цели, фотоконтроля, блокирования ночных истребителей и подавления зенитной артиллерии.

В сражении на Курской дуге Ил-4 впервые широко применялись в дневных условиях. Это стало возможным благодаря надежному истребительному прикрытию. Опыт удался, и Ил-4 в боях на Карельском перешейке позволили командованию обойтись двумя авиационными дивизиями, а не шестью, которые требовались в случае применения дневного бомбардировщика Пе-2.

Рассказ об ильюшинском бомбардировщике будет неполным, если не упомянуть еще об одной модификации этой машины — Ил-4 Т («ильюшине-торпедоносце»), начавшем поступать в действующие части в 1941–1942 гг. Трудно представить себе менее похожие методы атаки, чем у дальнего бомбардировщика и торпедоносца. Дальний бомбардировщик бомбит с большой высоты, на пределе досягаемости зенитного огня. Торпедоносец в районе цели должен с высоты 3–5 тысяч метров снизиться до 30 метров, иначе торпеда может переломиться при ударе о воду. На такой высоте самолет устремляется к цели. Завихренный винтами воздух оставляет за ним на поверхности моря белые кипящие буруны. С кораблей стреляют все пушки вплоть до орудий главного калибра. Сквозь весь этот огненный ад должен пройти торпедоносец, пока до цели не останется 500–700 м. Тогда-то и производится сброс торпеды… С лета 1942 года балтийцы, черноморцы и североморцы начали топить вражеские транспорты и корабли с ильюшинских торпедоносцев.

В 1957 году бывший подполковник вермахта Греффрат отмечал, что первая бомба, положившая начало второй мировой войне, была сброшена с немецкого бомбардировщика Хе-111. С него же была сброшена на советскую переправу на Одере и последняя немецкая бомба в этой войне.

В этом факте подполковник усматривал исключительность германской авиационной техники, якобы позволившей фашистам кончить войну с тем же оружием, с каким они начали ее. Но, думается, у бывшего подполковника нет оснований гордиться: Хе-111 начал и кончил войну, проигранную фашистским государством.

В этом смысле судьба бомбардировщиков Ил-4 неизмеримо счастливее. Они не только нанесли первый удар по вражеской столице, они оказались настолько рациональной и долгоживущей конструкцией, что не устарели за годы войны и смогли участвовать в последнем ударе по Берлину, ударе, принесшем Советской Армии победу в самой тяжелой и кровопролитной войне за всю историю человечества.

КОРОЛЬ ВОЗДУХА

13 февраля 1944 года, когда командующий Военно-Воздушными Силами Советской Армии А. Новиков вошел в кабинет Верховного Главнокомандующего, Сталин в знак приветствия приподнял над головой правую руку, прошелся вдоль стола и без всякого вступления спросил:

— Скажите, товарищ Новиков, могут самолеты остановить танки?

В голове Новикова пронеслось множество вопросов: где, когда, почему, при каких условиях возникла такая необходимость? Сталин молчал, не спуская пристального взгляда с лица командующего авиацией. И тогда Новиков ответил:

— Конечно, товарищ Сталин, самолеты могут остановить танки…

Довольный ответом Верховный удовлетворенно сказал:

— Тогда завтра же утром летите к Ватутину и примите все меры, чтобы остановить танки. А то на весь мир растрезвонили, что окружили Корсунь-Шевченковскую группировку, а до сих пор разделаться с ней не можем.

12 февраля, когда решением Ставки ответственность за разгром фашистских войск, окруженных под Корсунь-Шевченковским, была возложена на командующего 2-м Украинским фронтом генерала И. Конева, наиболее угрожаемым направлением было Лисянское. Именно на Лисянку пробивались окруженные вражеские дивизии. И именно на Лисянку направили свои удары идущие им навстречу танковые дивизии противника. Лисянское направление находилось в полосе 1-го Украинского фронта, которому Ставка поставила задачу — не допустить прорыва противника с внешнего фронта к окруженным…