Рассказы освободителя

Я больше не освободитель. Не для меня эта работа. И не для моей страны. По моему убеждению, только та страна, в которую люди толпами бегут со всего света, имеет право давать советы другим о том, как надо жить. Та же страна, из которой люди прорываются через границу на танках, улетают на самодельных воздушных шарах и сверхзвуковых истребителях, крадутся через минные поля под пулеметным огнем, преследуемые сворами сторожевых псов, та страна никого и ничему учить не должна. Нет у нее такого права. Прежде всего давайте в своем доме порядок наведем, создадим такое общество, чтобы люди не из нашей страны за границу подземные коридоры рыли, а чтобы к нам такие коридоры кто-нибудь из богатых и свободных стран старался прорыть. И вот только тогда обретем мы право поучать других, да и то не танками, не грохотом гусениц по мостовым, а добрым советом и личным примером: смотрите, любуйтесь, перенимайте опыт, если нравится.

Мысли эти пришли мне в голову давно. Может быть, они стары и избиты, но это мои собственные мысли. Самые первые.

И мне очень хотелось, чтобы они не умерли в моей голове, а для этого надо было поделиться ими хотя бы с двумя другими людьми. Но в моем положении это было невозможно. Нас,

профессиональных освободителей, за такие мысли стреляют. В затылок.

С одним освободителем такими идеями поделиться можно, а со вторым уже не успеешь.

Поэтому я ушел. Унес свои мысли вместе с головой. К переходу я готовился много лет и никогда не верил в его успешный исход. Но мне повезло.

По коммунистическим законам я — предатель и изменник, преступник, совершивший тяжкое, особо опасное государственное преступление. Военной коллегией Верховного Суда Союза ССР я приговорен к высшей мере наказания. Способ исполнения приговора не уточнен. Моим палачам дан широкий выбор: автомобильная катастрофа, самоубийство, сердечный приступ. Но им еще надо найти меня.

А пока я живу в последнем периоде своей жизни — между смертным приговором и казнью.

В моей жизни это самое счастливое время.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Почему нас не отправили освобождать Румынию

1

С тем, чтобы результаты освободительного похода закрепить навеки, 16 октября 1968 года в Чехословакии была образована Центральная группа войск Советской Армии. В состав группы вошли шесть дивизий (авиационная, две танковых, три мотострелковых), пять бригад (связи, артиллерийская, зенитно-ракетная, две ракетных), отдельные полки, батальоны и дивизионы (разведывательные, противотанковые, десантно-штурмовые, саперные, понтонно-мостовые, автотранспортные, ремонтные, медицинские и прочие).

Все эти дивизии, бригады, полки, батальоны и дивизионы в основном комплектовали личным составом, который участия в освободительном походе не принимал. Тех, кто входил в Чехословакию в августе 1968 года, уже в сентябре и октябре возвращали в Советский Союз. Меня военная судьба бросила в 66-ю гвардейскую учебную мотострелковую дивизию Прикарпатского военного округа.

Дивизия стояла в Черновцах, учебный центр, танкодром и полигоны находились в Стороженце. Румынская граница рядом. А в Румынии дела обстояли никак не лучше, чем в Чехословакии.

Началось с того, что в 1965 году скончался товарищ Георге Георгиу-Деж — большой друг Советского Союза, по совместительству — главный коммунист Румынии. Тут же город Лиски Воронежской области был переименован в Георгиу-Деж. Соответственно, жители города стали именоваться георгиудежчанами и георгиудежчанками. У нас существовала замечательная традиция величать города и селения новыми именами в честь великих борцов за счастье трудового народа. В соответствии с этой традицией жители города Ежово-Черкесска именовались (правда, недолго) ежовочеркессчанами и ежовочеркессчанками, города Орджоникидзе — орджоникидзовчанами и орджоникидзовчанками, Карло-Либкнехтовска — карлолибкнехтовчанами и карлолибкнехтовчанками.

Итак, великий вождь Румынии ушел в мир иной, и за его место боролись сразу три претендента-тяжеловеса: товарищи Георге Апостол, Ион Георге Маурэр и Киву Стойка. Никто из них не желал видеть своего соперника новым вождем Румынии. Потому, когда один из них пытался забраться на коммунистический трон, двое других хватали его за ноги и тащили вниз. Никому из них забраться на трон не удавалось, но трон пустым долго держать не принято. Сели три ответственных товарища за круглый стол, ситуацию обсудили и договорились Румынией править втроем. А чтобы трон не пустовал, решили усадить на него безмозглую куклу, которую можно будет дергать за веревочки. Для такой роли надо было сыскать какое-нибудь ничтожество — тихого, серенького, незаметного, бездарного, мало на что способного человечка.

Человечек такой на примете был. Звали его Николае Чаушеску. Вот его общими усилиями и вознесли.

Подобную ошибку умные и сильные люди повторяют веками и тысячелетиями. Все они забывают, что ничтожество на троне страшнее любого деспота. Ведь сказано: не дай Бог свинье рогов, а холопу барства.

Холопу дали барство. Серенький холоп на троне освоился мгновенно.