Рассказы разных лет

Секретарь райкома сказал короткую, деловую речь. Он поблагодарил колхозников станицы и хутора за честную, добросовестную работу и, поздравив их с высокой правительственной наградой, стал читать список награжденных за высокий урожай.

— …Присвоить звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот» председателю колхоза… — читал секретарь, и капитан видел, как лица слушавших людей насторожились, как все глядели на старого и на молодого Середу. Ведь оба они были председателями двух соревновавшихся между собой колхозов.

Секретарь сделал паузу, посмотрел на затихшую толпу и коротко докончил:

— «Ключи Берлина» Петру Афанасьевичу Середе.

«Яйца все-таки учат кур!» — невольно подумал Сомов, глядя, как секретарь райкома, пожав руку, передал бывшему старшине футляр с наградами.

Оркестр заиграл марш. Середа и секретарь крепко расцеловались. Фотокорреспонденты защелками «лейками». Капитан глянул на старого Середу. Казак что-то кричал, аплодируя кланявшемуся по сторонам сыну. По радостному лицу отца было видно, что сейчас он забыл о соревновании и о том, что его сын выходил победителем, и о буксире, которым сын шутливо пугал отца. Старик любовно заглядывал в лицо сыну и немилосердно похлопывал его по плечу. Секретарь райкома снова поднял руку. Все стихли.

— Указом Президиума Верховного Совета СССР… присвоить звание Героя Социалистического Труда…

Стало так тихо, что было слышно, как скрипел и подламывался плетень под висевшими на нем людьми.

— …Афанасию Евстигнеевичу Середе, председателю колхоза «Заветы Ильича», добившемуся на отдельных участках своего колхоза высокого урожая пшеницы…

Оркестр снова заиграл марш, и капитан увидел, как молодой Середа, обхватив шею отца, сильно и смачно поцеловал его в губы.

— Качать обоих! Качать героев! — крикнули из толпы.

В этой веселой, шумной, взбудораженной толпе перемешались и молодежь, и старики… фронтовики из «Ключей Берлина», их отцы и безусая молодежь из станицы.

Одинаково шумно и весело они приветствовали друг друга, радуясь победе общего труда над этой плодородной, но своенравной землей. Тут уже не было ни соревнующихся, ни тех, кого надо было брать на буксир. Одной колхозной семьей, семьей победителей, приветствовали они тех, кого называл по фамилиям секретарь, тех, которые, смущенно улыбаясь, отходили в сторону, держа в руках полученные ордена. И, приветствуя их, колхозники приветствовали и самих себя, отлично понимай, что в этой победе над капризной землей в огромной степени была и их заслуга.

Когда наконец секретарь райкома кончил читать свой список и усталые трубачи опустили свои трубы, выехал вперед капитан Сомов и сказал короткую речь:

— Дорогие товарищи станичники! От лица Советской Армии, от лица красной конницы гвардейский эскадрон нашего полка приветствует и поздравляет вас, честно поработавших для блага Родины. Нам, солдатам, особенно радостно, что в числе передовых людей края оказались наши братья фронтовики, бывшие воины Советской Армии. Мы видели, как они сражались с немцами, а теперь узнали, как они доблестно дерутся и здесь за урожай! Слава им, слава и вам, отцам и одностаничникам этих воинов! Сейчас мы уходим и не сможем присутствовать на вашем празднике. Служба требует. Но тебе, Петро, мой дорогой брат и однокашник, обещаю, что через месяц, в мой отпуск, приеду в колхоз… Я, товарищи, тоже брал Берлин и, значит, тоже имею право побывать в вашем колхозе!

— Ур-ра! Приезжайте… гостите хоть год! — закричали в толпе, и в воздух полетели папахи и войлочные шапки. Оркестр заиграл туш.

— Эскадрон, смирно! — скомандовал капитан. — Оркестр, вперед! К торжественному маршу, справа по три! — И конники перестроились в колонну… — Ша-а-гом марш!

Эскадрон, медленно разворачиваясь, пошел вдоль площади. Когда голова колонны приблизилась к трибуне, на которой стояли секретарь райкома, гости из города, оба Середы и все остальные награжденные колхозники, капитан громко и торжественно скомандовал:

— Эскадрон, равнение налево! В воздаяние заслуг перед Родиной и народом салют вам, товарищи!.. — и, сверкнув в воздухе выхваченной из ножен саблей, он продолжал: — Шашки вон!.. Ма-а-рш!

Под звуки «Буденновского марша» прошел гвардейский эскадрон мимо молчавших героев, мимо бурно кричавшей, аплодировавшей толпы, мимо плакавших от восторга и умиления людей.

Спустя несколько минут Петро Середа на лихом карьере догнал эскадрон, уже выходивший из станицы.

— Обидишь, товарищ капитан, и меня, и семью, и весь наш боевой колхоз обидишь, ежели не завернешь всей колонной хотя бы на часок… колхозники просят… к себе на хутор, — взмолился старшина.

— Не могу, Петр Афанасьич… Приказ командования, сам знаешь — военная служба… В двенадцать ноль-ноль выступаем, а сейчас без двадцати двенадцать. Но будь спокоен, Петро, ровно через месяц я буду твоим гостем в «Ключах Берлина».

И капитан крепко, изо всех сил, пожал руку своему боевому другу.

ПЕСНЯ Рассказ