Рассказы Рэмси Кэмпбелла

— Извините, я хотел бы заглянуть под ваши стропила. Простите, что беспокою, но, кажется, у вас здесь есть потайная комната. Ради Бога, — сказал он, краснея, и поспешил вниз по ступенькам, когда продавец вышел вперёд, чтобы открыть ему двери. "Теперь я знаю, что это был за сон. Я позаботился о том, чтобы он не повторился. Забудь об остальном".

Ингельс навалился на свой стол. "А теперь сиди здесь и веди себя прилично. Какая ничтожная причина для ссоры с Хилари. По крайней мере, я могу признаться ей в этом. Позвони ей сейчас". Он потянулся к телефону, когда подошёл Берт, размахивая рецензией Ингельса на астрономическую телепрограмму.

— Я знаю, что ты хочешь всё переписать, — заявил он.

— Сожалею об этом.

— На этот раз мы отзовём людей в белых халатах. Я думал, ты пошёл тем же путем, что и этот парень, — сказал Берт, бросая на стол газетную вырезку.

— Просто недосып, — ответил Ингельс, глядя в сторону. — Как наш Мафусаил, скажи мне кое-что. Когда склад на Филдвью был театром, как он назывался?

— Ты имеешь в виду Варьете? — спросил Берт, бросаясь к своему телефону. — Напомни мне рассказать тебе о том, как я видел там Бомона и Флетчера. Отличная пьеса в двух частях.

Ингельс перевернул вырезку, улыбаясь наполовину Берту, наполовину себе за то, что всё ещё не отпускал от себя сон. "Давай, просматривай документы в обеденный перерыв, — сказал он себе насмешливо. — Бьюсь об заклад, это Варьете никогда не попадало в заголовки газет".

"ЛСД ВЫЗЫВАЕТ ПОПЫТКУ САМОУБИЙСТВА", — говорилось в вырезке. "Американский студент утверждает, что в "ЛСД-видении" ему сказали, что планета, проходящая сейчас через нашу Солнечную систему, возвещает о восхождении Атлантиды. Он выбросился из окна второго этажа. Настаивает на том, что восстание Атлантиды означает конец человечества. Говорит, что Атланты готовы проснуться". Ингельс уставился на вырезку; звуки газеты хлынули ему в уши, как кровь. Внезапно он отодвинул стул и побежал наверх, в хранилище "Вестника".

Под потолком, на который давила крыша, мерцала и жужжала люминесцентная лампа. Ингельс прижал к груди толстые подшивки старых газет и положил их на стол, смахнув с него пыль. Первые газеты, что попались ему под руку, датировались 1900-м годом. Тогда улицы освещались газовыми лампами. Пыль просачивалась в ноздри Ингельса и сгущалась вокруг; телефон, ждущий звонка к Хилари, молчал, обзор телепрограммы щипал его мозг, желая, чтобы его переписали. Оглядываясь и моргая, Ингельс пытался стряхнуть с себя сомнения.

Но поиск не занял у него много времени, хотя его глаза устали бегать вверх и вниз, вверх и вниз к тому времени, когда он увидел нужный заголовок:

"ПОКУШЕНИЕ НА КРАЖУ В "ВАРЬЕТЕ". ТОРГОВЦЫ НА СКАМЬЕ ПОДСУДИМЫХ"

"Магистрат Брайчестера обвинил Френсиса Уоринга, драпировщика, занимающегося своим ремеслом в Брайчестере; Дональда Нордена, мясника ("и так далее", — раздражённо прорычал Ингельс, нетерпеливо просматривая текст) в попытке ограбления театра "Варьете" на Филдвью. Мистер Рэдклифф, владелец и управляющий этого заведения".

"Выглядит неплохо", — устало подумал Ингельс, почти отбросив газету, чтобы просмотреть другие. Но на той же странице ниже он вдруг заметил другой заголовок и вернулся к чтению:

"ОБВИНЕНИЕ И ВСТРЕЧНОЕ ОБВИНЕНИЕ В СУДЕ. БОГОХУЛЬНЫЙ КУЛЬТ РАСКРЫТ"

И вот оно, в середине колонки:

"Допрошенный мистером Кирби для предъявления обвинения, Мистер Рэдклифф подтвердил, что был занят подготовкой своих счетов, когда услышал звуки, доносившиеся из его кабинета. Он собрал всё своё мужество и отважился войти. В кабинете он увидел нескольких мужчин".

"Продолжай", — настаивал Ингельс, видя, что и в суде царило нетерпение.