Рассказы Рэмси Кэмпбелла

Вижу, Вы вполне довольны возвращением в родной Провиденс. Надеюсь, это довольство станет надежной отправной точкой для Ваших устремлений в бесконечность. Я прочел Ваши последние публикации в журналишке Фартингспёра. Простите за откровенность, но Вам не кажется, что Ваш рассказ про сновидца у гробницы предков какой-то слишком уж приземленный? От второго рассказа я ждал большего, но остался разочарован, когда рассказчик, повинуясь снам, поднялся на башню — и ему открылись не виды бесконечности, но скучный земной пейзаж. Неудивительно, что он не увидел в зеркале ничего достойного описания[61]. Мне тут пришло в голову: может статься, Вы, томясь в оковах брака, так отчаянно стремитесь к сновидению, что уже не в силах направлять процесс? Советую Вам последовать моему примеру. Сновидцу не нужны никакие отвлекающие факторы — ни семья, ни те, кто называет себя друзьями. Никто из них не стоит утраты одного-единственного сна.

По Вашей подсказке я недавно посмотрел картину «Призрак Оперы». Вы упоминали, что несколько раз засыпали прямо в кинозале; я вынужден сообщить Вам, что Вы, вероятно, описали тот финал, что Вам приснился, нежели тот, что возникает на экране. Уверяю Вас, что никакой «безымянный легион тварей» не увлекает Призрака в могилу под водой. Рад, что они остались безымянными хотя бы в Вашем сознании. Снам нельзя давать имена, ибо слова перед снами — ничто.

С нетерпением предвкушаю Вашу небольшую повесть про остров, возникший в результате морского землетрясения, хотя разве неизвестный остров может носить такое имя, как Льех, или вообще какое бы то ни было?[62] И мне прямо не терпится прочесть Ваш обзор литературы сверхъестественного, когда Вы и его наконец закончите. А между тем вот три моих новых рассказа: прошу, как говорится, любить и продвигать. Пожалуйста, держите меня в курсе, как только появятся хоть какие-то новости.

Ваш собрат по снам и письмам

КТН

Р. S. Не могли бы Вы во всех письмах в качестве имени адресата указывать эти инициалы?

Тоуд-Плейс, 1

Беркли

Глостершир

Великобритания

17 апреля 1927 г.

Дорогой ГФЛ!

Надеюсь, Вас не слишком встревожило мое затянувшееся молчание. Я подумал, что в течение некоторого разумного времени не стоит лишний раз привлекать к себе внимание плебса. Кроме того, я счел своим долгом дать Вам возможность напечатать часть Ваших рассказов и сочинить новые, прежде чем, так и быть, дам Вам взглянуть одним глазком на мой последний шедевр. Но, кажется, сейчас Вы в журналишке Фартингспёра представлены более чем обширно; мне отрадно узнать, что в последнее время Вы на отсутствие вдохновения не жалуетесь. А значит, пора Вам получить отчеты о моих ночных странствиях; я вкладываю в конверт все те, которые, как мне кажется, моя аудитория выдержать сможет. Некоторые, боюсь, сокрушили бы разум любого другого сновидца.

Надеюсь, те, которые я Вам посылаю, отчасти помогут оживить Вашу собственную способность видеть сны. Я правильно понимаю, что анекдот про старого капитана и его бутылки — это лишь набросок истории более пространной и был опубликован по ошибке? Наверное, он достаточно тривиален для того, чтобы разум Фартингспёра сумел его воспринять. Я заметил, что рассказчик в истории про ирландские болота не вполне уверен, спит он или бодрствует, но его сон и записывать-то не стоило. Ваша повесть о безымянном ньюйоркце — это вообще не сон, потому что рассказчик всю ночь глаз не смыкает и единственная фантазия, которую Вы ему приписываете, на самом деле Ваша собственная — вернуться в Новую Англию — и для Вас она уже сбылась. Что до детектива из Ред-Хука, ему нужен врач, дабы убедить его, что все эти подземные ужасы ему приснились, но, боюсь, медицинская точка зрения не убедила читателя в моем лице[63].

Рад узнать, что Вы дописали-таки свою историю про поднявшийся из глубин остров. Надеюсь, она будет позначительнее тех рассказов, о которых речь идет выше? Вероятно, то же можно сказать и о Вашем последнем творении, хотя должен признаться, что идея какого-то там цвета мое воображение ничуть не будоражит. Ни один цвет не может быть настолько чужеродным, чтобы живописать дальние пределы сна, лежащие вне и одновременно в самом сердце жуткой бездны мироздания. Что до двух Ваших романов, недавно законченных, Ваша откровенная радость в связи с возвращением в Провиденс не отдает ли излишним провинциализмом? Надеюсь, что повествование о Вашем путешествии во сне совсем не таково; я очень тронут, что Вы зашифровали мое имя в тексте, где просвещенный читатель его непременно обнаружит. Мне было чрезвычайно приятно узнать, что Ваша статья о сверхъестественной литературе уже у издателя. Не подскажете ли, какие современные авторы в нее вошли?[64]