Рассказы Рэмси Кэмпбелла

Света в доме не было, и это значило, что мать увидит его только утром, когда всякое выражение вины — если оно там есть — уже исчезнет с его лица. В зеркале в ванной, пока на его губах вздувалась пена, а зубная щетка полировала улыбку, его лицо не выглядело таким уж виноватым. Он был в постели задолго до того, как его мать вернулась домой, но сон убегал от него. Если бы мать разрешила ему поставить компьютер в своей комнате, он бы поиграл в него, но, скорее всего, мать сочла бы все интересные игры слишком жестокими. Она не раз говорила, что даже настольные игры провоцируют агрессию. Когда ухмыляющаяся кукла наконец утихомирилась у него в голове, он уснул.

Утром у него тупо ныла голова, но он полагал, что ведет себя нормально за завтраком. И тут его мать спросила:

— Что случилось, Робби? Что у тебя с глазами?

— Да ничего.

— Ты что, плохо спишь? У тебя вид какой-то не такой.

— Это все из-за твоих рассказов про Чаки.

— Я больше не буду. Не волнуйся, мы от него избавимся, — сказала мать и для его дальнейшего успокоения добавила: — Сегодня моя очередь готовить обед.

То есть вечером собрания у них не будет. Наверное, поэтому перед занятиями Дункан не стал к нему подходить, а просто кивнул из другого угла классной комнаты. А поговорили они только на первой перемене, во дворе школы. К ним подбежали вчерашние девочки.

— Ну что, вы теперь довольны? — сказала одна.

Робби ухмыльнулся, хотя вопрос был неожиданным, даже бессмысленным.

— Чему мы должны быть довольны? — спросил Дункан.

— Ваш Чаки вернулся.

— А он что, уходил? — выпалил Робби, а Дункан сказал:

— В каком смысле вернулся?

— Он висит в витрине магазина на Стрэнде, и его всем видно.

— Они никого не уважают, — осуждающе проговорила ее подруга.

— Его не остановить. Он до всех доберется, — сказал Дункан и оскалился.

Он продолжал скалиться до тех пор, пока девочки не оставили их в покое. Если ему и трудно было вернуть нормальное выражение лица, то это выглядело скорее, как шутка. Он делал страшную рожу всем девочкам, мимо которых они проходили, и это было так заразительно, что Робби тоже стал скалиться. К углам его рта будто прикрепили стальные струны, и его губы устали задолго до того, как звонок загнал всех в класс.

Учительница спросила, какие истории о прошлом им рассказывали родители или бабушка с дедушкой. Один мальчик сказал, что правительство настолько сильно ненавидело Ливерпуль, что переместило все рабочие места на юг. Ему возразила девочка, заявив, что это профсоюзы не давали работать ее отцу и другим родителям.

— Это больше легенды, чем рассказы о прошлом, — сказала миссис Пиктон, и тут в игру вступил Робби.

— Есть еще Чаки, — выпалил он.

— Что ты…

— Это ведь история, которую рассказывают родители, верно? Как это все началось после того, как дети посмотрели этот фильм.

Миссис Пиктон не успела ответить — ее опередили одноклассники Робби. Кому-то приснилось — после того как он прочитал статью в газете, — что Чаки прячется под кроватью. Кто-то был знаком с девочкой, которая сжигала своих кукол из страха, что одна из них может оказаться Чаки. Кто-то слышал о мальчике, который напал на свою сестренку, потому что думал, что в нее вселился Чаки. Еще несколько детей подтвердили эти сообщения, но Дункан не сказал вообще ничего.

— Это всего лишь фильм, — сказала миссис Пиктон, и это прозвучало как-то знакомо. — Но это не значит, что вам, в вашем возрасте, можно такое смотреть.

— Но ведь эти мальчики убивали по-настоящему, ведь так? — не унимался Робби.

— Да, эти убийства действительно имели место. Но, Робби, пожалуйста, давай не будем в это углубляться.

Почему он вдруг почувствовал себя так, как будто сделал что-то дурное? До конца урока он не проронил ни слова. Училка бросала на него проницательные взгляды. Когда звонок поднял его на ноги, она наконец сказала:

— Робби, задержись, пожалуйста.

Он застыл у своей парты, словно кукла, а потом она отвела его к директору. Наверное, кто-то рассказал, что он ходил по школьному двору, изображая Чаки, но почему тогда Дункан не идет рядом с ним? Это он сейчас должен идти по коридору, словно убийца к месту казни, это на него должны глазеть и о нем испуганно перешептываться. Робби и его надзирательница почти подошли к кабинету миссис Тодд, когда он вдруг понял, что они не имеют права так поступать с ним — при разговоре непременно должна присутствовать его мать. Но она была в кабинете.

Она выглядела еще более расстроенной, чем две другие женщины, и он повернулся к миссис Пиктон:

— Вы сказали, это всего лишь фильм.

— Что ты смотрел? — спросила его мать.

— Я не смотрел их все. Дункан видел больше. И ничего нам от них не сделалось. Все как она говорит — это всего лишь легенды, байки. Это просто идиотские фильмы.

— И ты был так занят их просмотром, — сказала миссис Тодд, — что перестал делать домашнюю работу?

— Я все делал. Кто говорит, что я не делал?

— Твоя учительница нашла ее в Интернете, — грустно ответила мать Робби.

Робби почувствовал, что его череп трескается, будто пластиковый.

— Я только читал там, как в учебнике.