Рассказы (СИ)

Убедившись, что он остался один, Владимир достал из рюкзака нож, который он отнял у Олеси. Поцеловал деревянную ручку, которой касались ее пальцы. «Могущественный Велес! Прими мою жертву…». Он полоснул лезвием сначала по левому запястью, потом по правому. Кровь, заливая траву, вновь через тысячелетие питала священную землю, вымаливая прощение у свергнутых богов.

21

По лунному лучу поднимался Владимир к вратам Нави. Быстро пронеслась перед глазами вся его жизнь и пришло понимание, как мало сделано для возвращения лунному богу прежнего могущества. Не выполнил он своего предназначения. Даже Ярослава не смог принести в жертву. А люди русские как молились чужому Богу, так и будут молиться: он оказался слишком слаб, чтобы доказать им, что они не правы.

И вот он в конце пути: голый как червь с обнаженной и сморщенной душой.

— Прости меня, Велес, — его душа на коленях перед высоким стариком в белой длинной одежде. Могучие плечи укрыты медвежьей шкурой, ноги обуты в лапти. Грозен взгляд бога, разъяренного непослушанием своего слуги.

— Как посмел ты преждевременно лишить себя жизни?

Еще больше сжалась душа от прямого вопроса: не простит, не пощадит. Но попросить о ней, попросить, пока еще есть силы. Ведь он теперь уже не тот Велимир, который погубил Олеславу. Он беззащитен, он узнал любовь и может лишь отдавать.

— Я не мог позволить, чтобы она принесла себя в жертву.

— Что???

Грозно сомкнулись за спиной Велеса деревья с вывернутыми корнями. Владимир поежился. Словно, он может мерзнуть без тела. Но это был другой холод, проникающий сквозь душу, убивающий маленькую искру, которая остается после земной смерти.

И он все равно будет просить. Пусть возвращает его Велес на землю хоть червяком. Этой жизнью он закрыл себе путь наверх: не отразиться ему от Луны и не приблизиться к обители Всевышнего.

— Прими мою жертву, — еще ниже подгибаются колени. — Молю тебя, возьми мою душу вместо Вероники.

— Сейчас ты поймешь на какие муки себя обрекаешь, — усмехнулся Велес. — Взгляни на них. Согласен ли ты быть на их месте?

Перед ним два кокона. А в них две души, смятые, как бумажные листы, лишенные силы, движения, лишь тоненькая струйка мысли пробивается сквозь чехол, пытаясь доказать, что в ней еще теплится жизнь.

Владимир подполз к кокону Вероники, понимая, что там, на земле, у тела матери, сидит Олеся и верит. Не так страшна смерть тела, как смерть души.

— Возьми мою душу и верни Олесе мать! — настаивает Владимир.

— Хоть и не выполнил ты поручения, а все же понял основной закон, забытый людьми. — от Нави к Прави движущей силой коловращения является любовь. Любовь, которой на земле стало так мало. — Велес задумался. — Ладно, будь по-твоему, я принимаю твою жертву.

Велес взмахнул рукой, и один кокон упал вниз.

— А что будет с ним? — он указала на другой кокон.

— Если я получу назад свою силу, верну его родителям. Его отец уже получил подсказку. Кома — наказание, придуманное богами. Но разве люди нас слышат? Вместо того, чтобы думать о душе, они заботятся о теле больного. Но довольно отступлений. Пора заняться тобой. Если бы ты исполнил свою миссию, я бы отправил тебя к всевышнему, но тебе придется вернуться, чтобы исправить свои ошибки. И вернуться уже не в теле человека… Это право ты использовал. — Велес захохотал, перевернутые деревья за его спиной затрепетали. — Плата за любовь будет очень высокой.

22

Олеся очнулась от тяжелого липкого сна, не желавшего отпускать ее. На краю постели сидела Алла и тормошила ее.

— Проснись, проснись. Случилось чудо. Маму твою перевели из реанимации в обычную палату. И мы можем сегодня ее навестить.

— Правда? — радостная улыбка девочки разлилась по ее сонному лицу, она протянула руки и обняла склонившуюся над ней крестную.

— Вставай скорее, завтрак уже на столе. Позавтракаешь, поедем в больницу. Медсестра сказала, что ночью твоей маме стало лучше. А я только вчера в церковь ходила, молилась перед иконой святого Пантелеймона… Вот он и помог.

Вчерашнее происшествие навалилось на Олесю. «Ты же хочешь, чтобы твоя мама поправилась. Я сделаю это вместо тебя». Значит, Велес принял его жертву.

— На обратном пути заедем к церковь. Надо поблагодарить святого Пантелеймона.

Олеся, опасаясь, что взорвется и все выскажет Алле, побежала в ванную. Наивная Алла. Богам вовсе недостаточно молитв. Одна жизнь в обмен на другую. Мама поправилась из-за того, что Владимир принес себя в жертву. Сегодня ей было страшно от одной мысли о том, что вчера она собиралась лишить себя жизни. Олеся включила холодную воду, умылась и пришла на кухню. Алла вытаскивала из микроволновки ее любимые горячие бутерброды — сыр, завернутый в тонкий лаваш, намазанный маслом. На тарелках яичница с ветчиной.

— Алла, давай после больницы заедем в одно место? — попросила Олеся.

— И куда именно? — насторожилась Алла.

— Мне нужно поговорить с женой губернатора.

Алла поставила чашку с кофе на стол и удивленно посмотрела на Олесю.

— Что ты еще задумала?!

— Ты все равно не поверишь.