Рассказы. Стихотворения

Главный инженер Финдлейсон сидел в своей дрезине на узкоколейке, которая шла вдоль одной из главных дамб — огромных, облицованных камнем насыпей, тянувшихся на три мили к северу и югу по обоим берегам реки, — и уже позволял себе думать об окончании стройки. Его создание, включая подходы к нему, было длиной в одну милю три четверти, это был решетчатый мост с фермами «системы Финдлейсона», и стоял он на двадцати семи кирпичных быках. Каждый из этих быков, облицованных красным агрским камнем, имел двадцать четыре фута в поперечнике, и основание его было заложено на глубине восьмидесяти футов в зыбучие пески дна Ганга. По фермам проходило железнодорожное полотно шириной в пятнадцать футов, а над ним был устроен проезд для гужевого транспорта в восемнадцать футов ширины с тротуарами для пешеходов. На обоих концах моста возвышалось по башне из красного кирпича, с бойницами для ружей и отверстиями для пушек, а покатый подъездной путь подходил к самым их подножиям. Неоконченные земляные насыпи кишели сотнями осликов, карабкающихся вверх из зияющего карьера с мешками, набитыми землей, а знойный послеполуденный воздух был полон шумов — топотали копыта, стучали палки погонщиков и, скатываясь вниз, шуршала мокрая земля. Уровень воды в реке был очень низок, и на ослепительно белом песке между тремя центральными быками стояли приземистые подмостки из шпал, набитые глиной внутри и обмазанные ею снаружи, — на них опирались фермы, клепка которых еще не была закончена. На небольшом участке, где, несмотря на засуху, все еще было глубоко, подъемный кран двигался взад и вперед, ставя на место железные части, пыхтя, пятясь и урча, как урчит слон на дровяном складе. Сотни клепальщиков рассыпались по боковым решеткам и железным перекрытиям железнодорожного пути, висели на невидимых подмостках под фермами, облепляли быки и сидели верхом на кронштейнах тротуаров, а огни их горнов и брызги пламени, взлетавшие после каждого удара молотом, казались бледно-желтыми при ярком солнечном свете. На восток, на запад, на север, на юг, вверх и вниз по дамбам, лязгая и стуча, шли паровозы, а позади них гремели платформы, груженные бурым и белым камнем, и когда боковые стенки платформ откидывались, новые тысячи тонн камней с ревом и грохотом валились вниз, чтобы удерживать реку в надлежащих границах.

Главный инженер Финдлейсон, стоя на дрезине, обернулся и окинул взглядом местность, характер которой он изменил на целых семь миль в окружности. Он посмотрел назад, на шумный поселок, где жили пять тысяч рабочих; посмотрел на перспективу дамб и песков вверх и вниз по течению; потом — через реку на дальние быки, уменьшающиеся в дымке; потом — вверх на сторожевые башни (он один знал, какие они прочные) — и со вздохом удовлетворения понял, что работа его сделана хорошо. Залитый солнечным светом, стоял перед ним его мост, на котором требовали еще нескольких недель работы только фермы, лежащие на трех средних быках, — его мост, грубый и некрасивый, как первородный грех, но пакка — долговечный, обещающий пережить то время, когда самая память о его строителе и даже о великолепных фермах «системы Финдлейсона» исчезнет. В сущности, дело было уже почти сделано.

Подъехал его помощник Хитчкок, скакавший по линии на маленьком длиннохвостом кабульском пони, способном благодаря длительной практике благополучно пробежать по перекладине, и кивнул своему начальнику.

— Почти кончено, — произнес он с улыбкой.

— Я как раз об этом думал, — ответил начальник. — Неплохая работа для двух человек, а?

— Для полутора. Господи, каким я был щенком, когда приехал на стройку из Куперс-Хилла!

Хитчкок чувствовал себя очень постаревшим — разнообразные испытания, пережитые в течение трех последних лет, научили его пользоваться властью и нести ответственность.

— Вы и вправду были тогда вроде жеребенка, — сказал Финдлейсон. — Интересно, как вам понравится возвращение к кабинетной работе, когда стройка кончится.

— Мне это будет противно! — промолвил молодой человек и, взглянув в ту сторону, куда смотрел Финдлейсон, пробормотал: — А ведь хорош до черта!

«Я думаю, мы и дальше будем работать вместе, — сказал себе Финдлейсон. — Он такой хороший малый, что нельзя мне его потерять, отдав кому-нибудь другому. Был щенком, стал помощником. Личным помощником, и, если это дело принесет мне славу, ты попадешь в Симлу!»