Рассказы субару. 2 в 1 (СИ)

   – Не знаю, с аой целью ты все это говоришь, - чисто для меня, или правда переживаешь, - но сажу. Конечно, огда спишь по три-четыре часа, ак ты (если это правда),и принимаешь энап, – если и стало хуже немного, - то это не удивительно,и нормально. И временно. Я от тахикардии пью метопролол иогда. Но не так мнoго, не урсами,иначе, может, – и на нас бы действовало. Возраст – вообще ерунда, – то-то в восемьдесят детей делает, то-то в тридцать не может.

   – Да, конечно, спать надо. И велосипед я забросил. На даче есть нагрузка, но не та, видимо. Тяжело мне, правда, уставать стал.

   – Год таой. У всех какая-то внезапная усталость или еще что. Утешает, когда не тебя одной. Пройдёт…

ГЛАВА 6. СУБРУ В ГНЕВ.

– Привет!

   – Привет. Да, алло? Слышно плохо.

   – Да, да!

   Слышно и вправду было плохо, это дало ей возможность собраться. Она набрала его сейчас наобум святых, не ожидая, что перезвонит. Давно не слышала она эту дивную мелодию, слишком давно. В последнее время он отвечал сразу, не перезванивая, а позавчера не ответил. И на смс тоже. Связано ли с тем, что тогда в машине говорил про возраст, а она принялась утешать? Хoть и с преамбулой: мол, я говорю лишь факты, а ты понимай, как хочешь. И на тебе… Сколько можно уже? Ну почему вдруг опять зуб разболелся, как в самом начале? Ведь давно шло на улучшение, а тут опять она двое суток буквально на стенку лезет. Не стала бы сейчас звонить, молчала бы долго. Были мысли молчать и дальше, пойти в ближайшую клинику. А потом, когда он поинтересуется, - (а если нет, – то и тем более лучше так!) – ответить, что не нуждается больше в его услугах. Представила. Как она рассказывает все этапы лечения, все, что было. Увидела картинку: как другой врач хватается за голову,и посылает её туда, oткуда пришла, - или предлагает просто удалить многострадальный. Не вдохновило. В бешенстве каком-то ощутила своё бессилие в этой зависимости. Психологический момент ещё: когда тебе плохо морально, больно физически, - нет сил и желания объяснять всё новому незнакомому человеку, совершать какие-то поступки, требующие… выйти из «зоны комфорта». А дергающая боль, – прямо сейчас, - никак не отложить на более удачное «потом». Хоть реви. м… он для неё всё же – «зона комфорта»…

   – Что у тебя?

   – Я же написала тебе.

   – Да не читаю я эти письма, знаешь ведь.

   – Угу. Не читаешь. - Даже не хочется подкалывать или упрекать. Плохо ей. – Писала, что разболелось жутко, снова на кетороле.

   – Блин! Какой? – Так шестерка…

   – Что ж такое, ведь всё нормально было, – ты уезжала вон на сколько, и ничего.

   – Я откуда знаю? - (И уезжала,и дo того, – давно уже сильной бoли не было, практически.) – Не знаю, что случилось. И я звонила, когда я могла прийти, - один день был. А сейчас – не знаю как! До субботы я не дотерплю просто, а это единственный возможный день. Разве что упрашивать мужа проснуться чуть раньше, а мне к пол-девятому быть дома. У него две ставки сейчас, и проект еще – с ночи в ночь, с ночи в ночь. Он сказал: вообще его не трогать, если можно, он едва успевает поспать! – кричала почти. Потому что и впрямь ситуация складывалась безвыходная.

   – Да, что же делать… И я не могу так. Утром ты не можешь, а я до одиннадцати сейчас принимаю. Потом на дачу, и возвращаюсь поздно. А тебе к полдевятому дома надо быть. Ну, я могу попробовать приехать к восьми…

   – Поздно! В восемь я уже выходить от тебя должна! Можешь ты! Дача у тебя, - прямо так важно!

   – Старушка совсем обидится, если я её не отвезу завтра.

   – Она уже сто раз обижалась! – Взвыла Лиля возмущенно. Так нельзя, конечно, но ей уже плевать на его чувства, ей нужна помощь. (А до одиннадцати она не пойдёт. Пусть там и есть у нее час в запасе, – на самый крайний случай, а ему необязательно знать, - во сколько приходит муж со смены.) – Тебе обиды бабушки важнее того, что мне плохо совсем!

   – Слушай, ну я же не говорю с тобой в таком тоне! Почему ты так? Ты не знаешь всех моих дел и проблем; что мне придётся по нескольку раз в день гонять туда – сюда, не успевая ни поесть, ни передохнуть! чень долго рассказывать всё, но пойми, если я говорю, чтo совсем не могу, - значит, это так!

   – какой тон, собственно? Я не ругаюсь, не матерюсь. Просто высказываю мысли есколько более честно, чем ты, а тебе это не нравится…

   – Это тебе так кажется…