Рассказы субару. 2 в 1 (СИ)

   – Нет, просто воды накипятить на завтра. Приду с утра, чтобы была.

   (Эта мелочь для неё тоже важна. Она всегда делает запас кипячёной воды на завтра. Ерунда, но многие не понимают.)

   – А я себе еще долила, в горле пересохло всё.

   – Ну, еще бы…

   (Ну, да – после трёх – четырёх раз подряд. Утешил. Лучше бы поцеловал или сказал, что любит. Впрочем, - оно ей надо? Кто-то другой как раз это делает, – и одновременно доводит её своим пластиком до психбольницы. Ну их. Сейчаc она устала до изнеможения, расслабилась психически, выкричала здесь то, что не могла проорать дома. Ей тепло и хорошо,и немного стыдно, как всегда. А подумает oна обо всем завтра. Или ночью, но не сейчас.

   …

    – Холодно как на улице! Надо же, резко сменилось бабье лето на октябрь. Эти, как их? всё обещали, что будет ещё бабье лето.

   – Синоптики. - Она подхватила его под руку.

   Интересно, у них на окраине, фонари горят вовсю, а здесь – почти в центре! – двор выглядит квадратом Малевича – абсолютная чернота. Как он видит – непонятно. Скорее, на ощупь, привычно. А она так не может, ей страшно. Возле освещенного участка слегка шевельнула рукой – уловит движение, решит, что надо отпустить, если ему не хочется идти с ней под руку. Не убрал руку. Кажется ей или нет? - сейчас ему это приятно. Возле машины она резко выдергивает руку, - на секунду раньше, чем нужно. Показать, мол: «Я держалась лишь по суровой необходимости».

   – Такой запах резкий от машины, как на заправке. Это ничего? Нормально?

   – Да, внутри же его нет. Просто с холода так завелась.

   (А мог бы поинтересоваться, какого лешего она задаёт вопрос так, – словно это её личная машина,и потому беспокоится. А она не подумала, – через минуту дошла своя интонация вопроса. Спросила, как спросилось, потому что, видимо, правда, беспокоится).

   …

   – И представляешь, оказывается, мы пили с настоящим немецким бароном, потомственным!

   – Угу. Интересно, что ему это даёт в теперешней жизни. Так это не Там было? Это здесь, до института?

   – Да. Это лет сорок назад.

   – Фамилии такие. –бдтт, -ндтт. Как у Хайнца почти. Погоди! До меня только дошло! Ты жил в одной комнате с Хайнцем? И Томасом? Прямо в одной?

   – Ну да…

   – А как это вас так…

   – Ну, видимо, хотели немецких скромных мальчиков отдать в хорошие руки!

   – С ума сойти. Почему то до меня не дохoдило. Вы там частo вместе на фотках, но… айнц мне еще открыточки писал – с днем рождения, с Новым годом. Он стоматoлог или лечебник? Это почему-то вылетело из памяти.

   – Стоматолог.

   – Не могу представить его стоматологом… только студентом.

   – Марта тоже жила с твоей Катей и Катей-маленькой.

   – Но она потом перебралась же. Ой, нет, наоборoт, – она закoнчила раньше, а к ним на её место подселилась одна из Тань. И кто-то из них брал академ, а Катя ещё какой-то год работала здесь.

   – А, три Тани! Я их плохо знаю, только помню – они над нами жили, - какой дебош они устроили, визг, драка… немцы мoи бедные спать не могли, послали меня попросить их вести себя потише.

   – Ага, а теперь все такие скромные! И Катя тоже.

   – Ну, она-то не буянила…

   – Всё равно – все вы там веселились не меньше нашего! А я должна быть идеальной леди, потому что я младшая! Всем дай повоспитывать.

   – Ну да, это уж так! Я вот младшего брата не воспитываю…

   – И нечего! Он взрослый человек. Бесите вы, старшие, из-за вас вечно чувствуешь себя ребёнком!

   – Судьба такая, что поделать.

   Вот нет бы сразу про общагу заговорить, а? Не сейчас, когда она уже почти вышла из машины, а прерывать поток воспоминаний не хочется.

   – А Оля, которая с Маруфом жила, знаешь ведь? Здешняя тоже.

   – Кажется. Светленькая, волосы такие, как одуванчик? - Лиля показала жеcтом, провела рукой над головой.

   – Ага, вроде такая. Вышла за Ганса, а теперь бросила и его, уехала в Швейцарию.

   – Круто. Бесит?

   – Да нет, я за неё рад.

   – Ну, а я-то её не знала.

   – А вообще… Катя тоже… в такую даль.

   – Она хотела за границу. А эти все… Таня большая, эта твоя Оля. Умные изначально. Я лишь сейчас стала понимать это, а они – с детства. Может, если бы тогда понимала – совсем иначе поступала бы. Мне вот Дима не нравился – тогда, хотя при его отце это не имело значения…

   – Ещё бы. Тут не идёт речь о «нравится»,тут статус решает всё. Но они… да. Те, кто уехал, особенно – они всё решают с точки зрения выгоды. Это мы тут… живем чувствами.

   «Угу, особенно ты. Это я живу чувствами! Одна я. сли еще… если ещё хоть я ими живу… Не примазывайся. Хотя спасибо за «мы».

   – «Мы тут» – тоже далеко не все. Таню с Димой возьми, хотя бы. И уезжать никуда не надо, если здесь крутая династия…

   – Ну да…

   – Пока?

    – Пока…

ЛАВА 9. ДОРООЙ НАДЕЖДЫ.