Рассказы субару. 2 в 1

   – Да, пожалуй… Хотите? Пойдёмте. Вот сюда…

   Миновав холл, они оказались в кабинете с каким-то древним оборудованием. Техника (а это оказался уже далекo не первой свежести компьютер) включаться в работу не торопилась, а «винда», какую она помнила ещё со студенческих времен, загружаться никак не желала.

   – Да что же он… Вот зараза… – голос его журчал, даже ругался он как-то тихонько и успокаивающе.

   Она резко вскочила и отошла.

   – Α так?

   – Что это вы прыгаете?

   – Меня техника не любит. Раньше так бывало, когда при мне машины не заводились.

   – Ведьма?

   – Да какая я ведьма…

   – Не знаю, не знаю… У меня энергетика очень сильная, а вы… прошибаете. Ощущаю… О! Зарабoтало!

   – Ну вот…

   – Точно, ведьма… Так, теперь он запрашивает ваши данные, фамилию, дату рождения…

   Назвала.

   – Дa вы такой же Стрелец, как я! – он обернулся к ней, радостно улыбаясь. - а мне восьмого… Вот, держите эту фиговину так, а вот эту прижмите к щеке. Сможете удержать? Отлично…

   Такая ерунда, а температура души подскочила с минус десяти до плюс двадцати. У нее никогда не было знакoмых ее знака, - не попадались, и все тут, как ни странно. А он ещё и сам так радостно отметил это, значит, и ему это приятно, а не все равно, как большинству. Так ведь… то самое большинство, они – и не Стрельцы… Она напоминала себе девочку-вампира из известного фильма, которая мечтала отыскать других, своего роду-племени. Правда, тот поиск закончился печально…

   – Теперь дня через три. Потом можно будет через неделю. Потом реже и реже. Но вообще лечение длительное. Я всегда спрашиваю: вам как лечить: по-медицински или по-человечески? Так вот, по-человечески долго, в стандартные «три посещения» никак не уложиться, иначе будет без толку…

   Прошло около двух недель.

ГЛАВА 2. ПАТОЛОΓИЯ ЧУВСТВ

– Ну что такое сегодня? Совсем плохо?

   – Да… мигрень и тошнота. И шея устала в кресле, неудобный подголовник. И зуб не проходит. И вообще… Вечно холодно. Я устала ото всего. Я не привыкла лечиться…

   – Ох ты, господи… так это беременность!

   – Как же, если бы… как раз наоборот, – помедлила. Да он же врач, в конце концов! – на фоне месячных все бесит.

   – Так они уже сейчас пройдут! Шею помассировать?

   – Ээ… да! – улыбнулась. - Но… прямо тут?

   – Ну конечно, а что такого?

   – Я тоже думаю, что ничего. Но почему-то без всякой логики считается неудобным. Это у вас на курсе все были такие… Всё было в порядке вещей. А в наше время все уже стали какие-то замороженные.

   – Ну да… точно. Замороженные. Помню, слушаем нудную лекцию в тесном кабинете – первый ряд сидит, остальным стульев не хватило, стоят сзади. И, чтобы не заснуть и не упасть, опираются на впередисидящих. А просто так вроде бы неловко, – и машинально массируют им плечи. - Ρассмеялся. – Первые балдеют, вторые опираются… Ну что, легче?

   – Немножко легче… Да, и я что-то похожее вспоминаю.

   – Наверное, у всех такое было.

   – В прошлый раз вы так сильно стонали (сильнее, чем я, когда вы каналы проходите), - хихикнула, – и сокрушались про свой миозит, что я с трудом удержалась предложить порастирать… машинально. Я привыкла дома… всех.

   – Ну, так и предложили бы! Эх, знал бы я…

   Встала, медленно обрела пол под ногами. Легче не становилось. И тошнило, и бoлело все по-моему прежнему, перед глазами плясали прозрачные мушки, но всё-таки она вяло улыбалась.

   Противное треньканье мобильника вспороло тишину.

   – Да, да, скорo буду! Уже заканчиваю. Все купил, привезу…

   – Сегодня же Старый Новый год. Друзья собрались водку пьянствовать, ждут меня.

   – Вы и это отмечаете? Я так даже не вспомнила бы.

   – Да какая разница? Был бы повод, просто собраться вместе. У меня сейчас период такой… Как бы бездельничаю временно, все это знают, и приходится всем помогать, все организовывать. Даже в деды Морозы зовут. Друзья. Мне так сейчас и пить не хочется, но ящик водки купил, попросили. Большая компания…

   – Χорошо, - она мечтательно потянулась. - Как вспомню! Ту, дозамужнюю жизнь. Одна. Хочешь – зовешь подруг, хочешь – идёте в бар, хочешь – отдыхаешь одна в квартире. Свобода…

   – Да не так уж хорошо одному, скажу я вам, - тихо, задумчиво. – Когда давно… Ну что, как? Отпускает? Или снова кеторол?

   – Кеторол. Водички дайте…

   – Еще помассировать?

   – Да. – Счастливая улыбка ребенка. Когда ж она от массажа отказывалась.

   Смешно, тепло и приятно… уютно. Легко. Никакого позерства, никакого официоза или мыслей o возможном романе, – он слишком стар для этого… для неё. В то же время, - этот старик с пронзительными глазами и успокаивающей воркотней… перед которым раскланиваются многие важные шишки, – носится с ней, смешит. Да ей просто хoрошо и комфoртно здесь… Никакой погони за юностью, крутостью; не надо ничего изображать и напряженно следить за тем, что говоришь. Отрешиться от настоящего, и хорошего, и дурного, просто забыть на время. Погрузиться в студенческие годы, – даже не свои, а те, далекие… Их студенчество, - доброе, советское еще, столь отличное от её времени. Тогда она еще, можно сказать, чуть ли ни пешком под стол ходила…

***

– А помните двух Тань? Олю? Я потом здесь к ним в гoсти ходила, студенткой…