Рассказы Вельзевула своему внуку

Когда вся эта необычайная церемония подходила к концу, вдруг неожиданно, в то время как все присутствующие не успели еще прийти в себя от предшествовавшего радостного волнения, на рогах Вельзевула самостоятельно выявилось пятое разветвление, особой, всем им уже известной формы.

Тогда все без исключения, даже сам престарелый Архангел, пали ниц перед Вельзевулом, который в это время уже поднялся и стоял преображенный, с величественной внешностью, благодаря его возникшим на его голове величественным рогам.

Все пали ниц перед Вельзевулом потому, что пятое разветвление на его рогах показывало, что он уже имеет разумность священного «Подкулада», т. е. самую последнюю градацию перед разумностью священного «Анклада».

Разумность священного «Анклада» есть самая высшая, которую только может достичь вообще какое-либо существо, и по градации она является третьей после абсолютного разума самого БЕСКОНЕЧНОГО.

Но и разумность священного «Подкулада», до которой уже усовершенствовался Вельзевул, является во Вселенной тоже очень редкой. Поэтому даже сам престарелый Архангел пал ниц перед ним, так как он сам, по своей разумности, являлся еще только в градации священного «Дегиндад», т. е. ему не хватало до разумности священного «Анклада» еще целых трех степеней.

Когда все поднялись на ноги, престарелый Архангел, обращаясь на этот раз уже ко всем присутствующим существам разных природ, произнес:

– Существа, созданные одним ТВОРЦОМ!!!

Мы все сейчас сподобились первыми узреть окончательное оформливание видимости того, что является мечтой как для нас всех, здесь присутствующих, так и для существ вообще всего нашего Великого Мегалокосмоса.

Да возрадуемся и да возликуем мы такому сподоблению, которое является для нас подбадривающим толчком для мочи борьбы со своим собственным отрицающим началом, какая мочь только и приводит к тому священному «Подкуладу», до которого дошел один из сынов нашего ОБЩЕГО ОТЦА, который вначале, по молодости своей, хотя провинился, но зато позднее сумел своими сознательными трудами и намеренными страданиями сподобиться своею сущностью стать одним из очень редких священных Индивидуумов во всей нашей Великой Вселенной.

После такого возглашения Архангела все, без исключения, находившиеся на пространственном судне Карнак существа начали воспевать установленное для таких случаев священное песнопение, называющееся «Непосредственно-ликую».

Когда они исполнили и это последнее священное песнопение, то все Ангелы и Херувимы, во главе со старейшим Архангелом, перешли опять на космический «Эголионопти», который отошел от судна Карнак и начал постепенно исчезать в пространстве, а пассажиры и судовая прислуга начали расходиться по своим местам, и Карнак стал продолжать падать по направлению, куда ему надлежало.

После окончания только что описанного Превеличайшего Общевселенского Торжества Вельзевул со своим внуком и со старым слугой Ахуном, взволнованные, как и прочие пассажиры пространственного судна Карнак, этим неожиданным событием, вернулись опять в то отделение судна, в котором происходили все их разговоры, касающиеся людей-существ, возникающих и существующих на Земле.

Когда Вельзевул, с преображенной видимой для всех внешностью, соответствующей его заслугам, занял свое обычное место, его старый слуга Ахун, который находился почти во все время своего существования возле него, неожиданно пал ниц перед ним и искренно умоляющим голосом начал говорить:

– Священный Подкулад великого нашего Мегалокосмоса! Смилуйтесь и помилуйте меня, несчастное обыкновенное трехцентровое существо, за мои прошлые вольные и невольные недостаточно почтительные проявления в отношении вашей священной сущности.

Смилуйтесь и помилуйте меня, того именно меня, такое трех-центровое существо, которое хотя и существовало очень долго, но к своему собственному несчастью – только из-за того, что в его подготовительном возрасте никто из окружающих его старших не способствовал слаганию в нем психических факторов для мочи интенсивного осуществления неизбежно требующихся от трехмозгного существа Парткдолгдюти, – до сих пор не прозрел хотя бы настолько, чтобы иногда быть в состоянии инстинктивно ощущать имеющуюся действительность под той всякой внешностью, в которую эта единобытная и непоколебимая действительность облекается в согласии с общекосмическим Трогоавтоэгократом и в соответствии с окружающими условиями, ту именно действительность, которая для всякого дыхания является священной и именуется «объективная-разумность».

Сказав это, Ахун как бы замер в оцепенении безмолвного ожидания.

А Вельзевул, тоже безмолвно, начал смотреть на него взглядом, хотя, по внешним восприятиям со стороны, и полным любви и прощения, но в котором чувствовалась его сущностная печаль и неизбежное примирение.

Пока продолжалась вышеописанная сцена, Хассин стоял все время в стороне, в позе всюду так называемой «поза-знаменитого-всевселенского-пустынника-Харнатулькпарарана-с-планеты-Кирманкшана».