Рассказы затонувших кораблей

Шланги еще не успели промыть «Вазу» от тонн черного донного ила, когда на борт корабля поднялись археологи в прорезиненных комбинезонах — они точно вошли в далекое прошлое. На «Вазе» были найдены столовая утварь и оружие, монеты и части одежды, плотницкие инструменты и бочонки с остатками пищи: еще никогда прежде ученые не имели возможности так полно восстановить быт людей в начале XVII века.

Двери городской ратуши в Стокгольме — единственная память о корабле XVII века «Риксэпплет», затонувшем в Стокгольмском архипелаге.

Консервация корабля и поиск мест крепления почти двенадцати тысяч оторвавшихся от корпуса элементов конструкции и украшений заняли почти два десятилетия. Работы по приданию «Вазе» первоначального вида окончательно не завершены и до сих пор. В 1990 году корабль переместился в специально выстроенное для него музейное здание и стал местом паломничества туристов со всего мира. Музей корабля «Ваза» принимает почти миллион посетителей в год, и доходы от продажи билетов уже давно окупили все затраты по его подъему и консервации. Сегодня можно лишь с улыбкой отнестись к реплике одного из шведских парламентариев, воскликнувшего в начале 50-х, когда обсуждался проект подъема «Вазы»: «Кто захочет платить за то, чтобы посмотреть на старый остов затонувшего корабля!»

Возвращение «Сулена»

Находка и подъем «Вазы» пробудили интерес к морской археологии не только в Швеции, но и во всем мире. Старинные затонувшие корабли получили шанс избежать участи «Риксэпплета», «разобранного» на шкафы, двери и стулья. Одним из таких спасенных кораблей стал уже знакомый нам «Сулен», погибший в сражении в Данцигской бухте. «Ваза» так и не смог помочь «Сулену» в «первой жизни» этих кораблей, но зато выручил его уже в наше время.

В 1969 году, в связи со строительством нового морского порта в Гданьске, появилась необходимость обследовать большой участок акватории гданьской бухты, по которому должен был пролечь морской маршрут в возводимый порт. Бухту «прочесывали» сонаром, выявляя возможные навигационные препятствия, и когда прибор показал очередную помеху, находившуюся на глубине шестнадцати метров, на дно опустились водолазы. Они ожидали увидеть одно из многих судов, затонувших в этих местах в годы второй мировой войны, возможно, остатки погибшей в шторм рыбачьей шхуны, но их глазам открылась невероятная картина. Участок ровного песчаного дна был усыпан балластными камнями, сверху лежали старинные пушки, из песка торчали почерневшие от времени дубовые шпангоуты. Место давней катастрофы, находившееся примерно в пяти километрах от побережья напротив курортного городка Сопот, совпадало с архивными сведениями о гибели в битве при Оливе шведского корабля «Сулен». Изучение найденных на дне предметов, прежде всего пушек и монет, подтвердило первоначальные предположения: польские гидрографы наткнулись на этот корабль, погибший рыцарской смертью. Море сохранило свидетельства сражения, разыгравшегося в данцигской бухте в конце ноября 1627 года. В одной из пушек археологи обнаружили так и не выпущенное ядро, а носовая часть «Сулена» отсутствовала: именно здесь находилась пороховая камера, взорванная по приказу капитана корабля.

Открытие «Сулена» имело такое же значение для польской морской археологии, как и находка Андерсем Франзеном «Вазы», — для шведской. Это были корабли одного времени, и даже предназначались они для участия в совместной военной операции. Взрыв оставил от «Сулена» лишь донную часть, кроме того, он был по размерам почти в три раза меньше «Вазы», поэтому перед польскими специалистами стояла куда более простая задача, чем перед их шведскими коллегами. Однако, работы на месте гибели корабля затянулись почти на двенадцать лет. Лишь летом 1980 года, освободив донную часть корабля от балластных камней и подняв на поверхность сотни предметов, от пушек до столовых приборов и фрагментов личных вещей экипажа, археологи посчитали первый этап работ завершенным. Оставалось решить последний вопрос: что делать с остатками корпуса корабля? Вероятно, если бы не уникальная операция по спасению «Вазы», эта проблема была бы решена просто. Донную часть оставили бы лежать на прежнем месте, как не представлявшую интереса для исследователей. Но «Ваза» перевернул все прежние представления о ценности того, что прежде считалось лишь обломками, пригодными разве что для изготовления сувениров.