Рассказы змеелова

В дальнейшем рану надо продезинфицировать, а жгут или повязку снять.

Но наиболее реальное лечебное средство — это впрыскивание антизмеиной сыворотки после первых часов укуса. В отдельных случаях полезны введение под кожу адреналина, камфары, внутривенное вливание физиологического раствора, переливание крови, грелки, теплые ванны.

В конце беседы ответил на вопросы.

Перед сном час или два гулял по лагерю, наслаждаясь легкой прохладой Фирюзы.

А ночевал в комнате для пионервожатых. Они еще с вечера куда-то ушли, а когда вернулись, я не слыхал.

Утром, открыв глаза, я увидел перед собой группу ребят. Мне почудилось, что я еще сплю и вижу сон, который является продолжением вчерашней встречи.

Но вот один из них, вихрастый и белобровый, шмыгнув носом, вежливо просипел:

— Дяденька, идемте скорее, мы змею нашли.

— Где?! — вскакивая, закричал я хриплым спросонья голосом.

— В умывальнике, — хором ответили ребята и выбежали из комнаты.

Я — за ними.

Прибегаем в аллею, где вдоль арыка стоял рукомойник, а рядом, на углу здания, возвышался великолепный красавец платан, о котором я уже упоминал.

Мальчишки прибежали раньше меня и успели окружить умывальник плотной стеной. Прорвавшись через эту стену, я действительно увидел в нем свернувшуюся кольцами змею.

Ядовита или нет — сразу не определишь.

С виду вроде бы ядовита: голова треугольная, плоская, резко отграничена от шеи.

Схватив незнакомку за хвост, я выбросил ее из умывальника на открытое место и попросил ребят принести небольшую палку.

Уползать змея не собиралась. Свернувшись кольцами, она положила на них голову, как бы приготовившись спокойно и покорно ждать решения своей участи.

— Дяденька, а она ядовита?

— А как ее зовут?

— А зубы у нее есть? — спрашивали меня ребята.

В ответ я только пожимал плечами.

Такую змею я видел впервые.

Но вот я нажал палкой на шею змеи. Она отнеслась к этому равнодушно. Ядовитая сразу вцепилась бы в нее.

Откинув палку, я взял змею незащищенной рукой. Опасаться ее не стоило: она была не ядовита.

Приехав в Ашхабад, я зашел в институт зоологии. Здесь меня познакомили с научным сотрудником Олегом Павловичем Лобановым. Это был молодой, синеглазый человек.

Я вынул змею из мешочка и подал Лобанову.

Он покрутил ее так и сяк и, просияв веселым курносым лицом, сказал:

— Поздравляю вас с открытием! Это новый вид для фауны нашей страны.

Держа змею в одной руке, другой он открыл дверцу стола, выдвинул ящик и достал из него какой-то увесистый том. Полистал его.

— Вот, пожалуйста, — не отрывая взгляда от книги, продолжал Лобанов, — вот и «портрет» вашей незнакомки. Это иранская кошачья змея. Водится она в восточном и центральном Иране, Синде и Белуджистане.

Лобанов захлопнул книгу и отдал мне мою находку.

— А теперь рассказывайте, где и как вам удалось ее раздобыть.

Я рассказал все, как было.

— Ну, а что у вас вид такой похоронный? Можно подумать, что у вас несчастье какое… — дружелюбно улыбаясь, упрекнул меня Лобанов. — Я бы на вашем месте плясал от радости!

— Да что тут плясать-то? — пробурчал я невнятно. — Беседы, лагерь, умывальник… Все это довольно скучно.

Олег весело рассмеялся.

— Вот вы, оказывается, какой! Скучно… Не романтично… — продолжая смеяться, сказал Лобанов. — А вы что хотели? На Эйфелевой башне найти змею? Или на айсберге? Или же на межконтинентальном пассажирском лайнере? Нет. Для открытия рукомойник как раз, что надо. Дай бог, чтобы вы такие открытия делали каждый год.

— Скажите, Олег Павлович, — переводя разговор на серьезный лад, обратился я к Лобанову, — и зачем это змее понадобилось лезть в умывальник?..

Олег задумался.

— Как вам сказать… Возможно, от жары, — прохладиться захотела. А может, спрятаться. Ведь у змей врагов немало.

Олег Павлович понравился мне своей веселостью, душевным разговором.

Я часто заходил к нему в институт, чтобы посоветоваться или показать что-нибудь из своих находок. Мы сдружились и не раз выезжали вдвоем в экспедиции по Туркмении.

НЕ ПОВЕЗЛО

Наша дружба с Олегом Павловичем Лобановым продолжалась уже несколько лет. И если я иногда опрашивал, не отправиться ли нам в поход, он становился по стойке «смирно» и, озорно блеснув глазами, отвечал:

— Когда выступать?

Такой ответ, как я заметил, появился у него с некоторых пор, и наводил меня на мысль, что позаимствован он из увлекательной книги шотландского охотника Джона Хантера, рассказавшего о своих приключениях во время охоты на самых крупных и самых опасных животных Африки.

Однажды вечером Хантер заблудился в саванне и долго бродил в темноте, натыкаясь на колючие кустарники, пока случайно не набрел на небольшую деревню, где жило негритянское племя масаев, отличавшихся гигантским ростом и необыкновенным мужеством.

Увидев свет, падавший в открытую дверь, охотник подошел к хижине. На полу, напротив двери, печально опустив голову, сидел ее хозяин. Поздоровавшись, Хантер спросил масая о причине грустного настроения.