Читаем Рассказы змеелова полностью

Это было подземное озеро глубиною метра четыре. Чистая, прозрачная вода просвечивала до самого дна. Полвека я прожил в Туркмении и ничего не слыхал о таком чуде. Я был убежден, что кроме знаменитого Бахарденского озера, других подземных водоемов в республике нет.

Теперь понял, что это не так. Капланкырское подземное озеро уходило в длину метров на двести и на сто метров в ширину, занимая, таким образом, площадь в двадцать тысяч квадратных метров!

Владимир Павлович Шубенкин присел на корточки и, зачерпнув пригоршню воды, произвел ее дегустацию.

— Ну, как? — спросили мы его.

— Ничего, — ответил он. — Немного солоноватая, но пить можно. Между прочим, — добавил он, — сюда приезжали московские спелеологи. Озеро им так понравилось, что обещали приехать еще раз, чтобы исследовать его как следует.

* * *

На следующее утро, тепло попрощавшись с молодыми учеными, мы отправились в обратный путь.

На колодце Чарышли нас догнала другая автомашина, посланная из Ташауза для подстраховки на тот случай, если поломается наш вездеход.

Я пересел к другому шоферу и сразу ощутил разницу в езде. До самого кордона в урочище Еды хауз меня ни разу нигде не тряхнуло. Ручаюсь, будь у меня в руках полный стакан воды, из него не пролилось бы ни единой капли. Машина шла быстро, мягко и плавно покачиваясь на рытвинах.

Голубоглазый фотограф Сапар Гельдыев по-прежнему ехал в кузове, держа наготове свое фоторужье. Он все еще не терял надежды на свою удачу, и вскоре, как только мы въехали в заросли кустарника, был вознагражден за долгое терпенье.

Неожиданно послышался знакомый стук в крышу кабины и вездеход остановился. Впереди, по ходу машины, недалеко от нас, паслось несколько джейранов. Вскинув точеные мордочки и навострив уши, они с любопытством смотрели в нашу сторону.

Таких встреч с джейранами было несколько. Это подтверждает мысль о том, что их число в заповеднике заметно возросло.

К полудню мы приехали в Еды хауз. А на исходе дня за нами прилетел самолет. Когда он проходил вдоль берегов Сарыкамышского озера, я не мог оторваться от иллюминатора. Закатные лучи косо падали на тускло сверкавшую воду, на которой поразительно четко, как на графическом рисунке, чернели многочисленные острова самой причудливой формы. Они похожи были то на огромный овальный круг, внутри которого также блестела вода, то на узкий корпус подводной лодки, то на большой каравай ржаного хлеба. Озеро росло, расширяя свои границы, отвоевывая у пустыни метр за метром. И было ясно: пройдет еще какое-то время, и острова, увиденные мною с самолета, навсегда захлестнет голубая стихия.

<p><strong>ГОСТЬ ИЗ МОСКВЫ</strong></p>

В один из теплых осенних дней ко мне пришел неожиданный гость.

— Виктор Бурков! — представился он. И добавил: — Если хотите, называйте просто Виктор.

Потом вынул из пиджака и показал малиновое, с золотым тиснением, удостоверение.

Это был московский журналист, сотрудник Агентства печати «Новости».

Бурков был молод, высок, статен. Лицо скуластое, широкое. Каштановые волосы были зачесаны назад и кудрявились на крутом затылке. На носу, слегка утолщенном к концу, в темной оправе поблескивали очки. Сквозь стекла внимательно и весело светились карие глаза. Темный в полоску костюм, белая сорочка и модный галстук придавали Буркову солидный независимый вид.

Из гостиной мы перешли в мой кабинет. Сели.

— Чем могу быть полезен? — спросил я гостя, хотя цель его визита у меня не вызывала сомнений. За мою долгую жизнь ко мне немало наведывалось и столичных и местных журналистов, и всегда я был интересен для них только с одной стороны — как змеелов.

Бурков снял очки и, протирая их носовым платком, баском произнес:

— Видите ли… мне хотелось бы написать о вас небольшой очерк. Но для этого нужно, чтобы вы рассказали о себе, о том, как вы охотитесь на змей и других животных.

Привычным движением отправив очки на нос, Бурков осторожно спросил:

— Скажите, а были случаи, когда змеи кусали вас?..

— Были.

— И много таких случаев было?

— Много.

— Вот и прекрасно! То есть… я не то хотел сказать. Я хотел бы услышать рассказ о самом тяжком, самом драматичном из них.

Обычная просьба. Я коротко поведал о себе, ответил на заданные вопросы. Часть моих ответов он записал в блокнот, но больше слушал, очевидно, твердо полагаясь на свою память.

В это время в стеклянном террариуме на письменном столе моего кабинета жила двухвостая ящерица. Не часто попадаются подобные рептилии, украшенные двумя хвостами. Я вынул ее из ящика и показал журналисту. Он искренне удивился, признавшись, что никогда такого «излишества» у ящериц не замечал. Тогда я сообщил ему, что встречаются и более разительные отклонения от нормы. Есть ящерицы и с тремя хвостами, а в районе Сан-Диего, например, в Америке, были пойманы двуглавые змеи. Это еще более изумило моего гостя. Он встал и попросил, чтобы я положил ящерицу поверх своей руки, прицелился и несколько раз щелкнул фотоаппаратом.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии