Расследование доктора Данилова

— Ну прямо хоть женись! — пошутил Денис Альбертович, опасливо косясь на закрытую дверь кухни (жена была дома).

— Следовательно, препараты она должна приносить свои… — продолжал Данилов.

— Однозначно! — кивнул Денис Альбертович.

— Держать их на сестринском посту нельзя. Велик риск, что ампулы обнаружат другие сестры. Внизу в раздевалке их тоже не оставишь, ведь для того, чтобы спуститься туда нужно отпрашиваться…

Денис Альбертович слушал и кивал после каждой фразы — да, так оно и есть.

— Остается два варианта — в кармане рабочей блузы или в сумке. Я бы держал ампулы в сумке и доставал бы непосредственно перед использованием. Долго таскать ампулу в кармане неудобно. Можно случайно ее раздавить или же кто-то из персонала может ее заметить…

— Достала ампулу из сумки, — подхватил Денис Альбертович, — в туалете набрала шприц и пошла обходить отделение…

— И мимоходом ввела препарат в катетер или капельницу! — закончил Данилов. — Я вполне допускаю, что в капельнице у Иголушкина мог быть новокаинамид…[27] Почему вы улыбаетесь?

— Дебихина сейчас сделала бы круглые глаза и сказала бы вам менторским тоном: «Доктор! Пора бы выучить, что новокаинамид урежает частоту сердечных сокращений! Если бы в капельнице у Иголушкина был новокаинамид, то тахикардии у него не возникло бы…»

— Ну да, — кивнул Данилов, — такими «мелочами» как ваголитический эффект, который ускоряет проводимость по атриовентрикулярному соединению, Дебихина себе голову не забивает. А напрасно.

— Можно посмотреть запись с камер, — предложил Денис Альбертович. — И сравнить с назначениями, указанными в истории болезни Иголушкина. Если Вера сделала ему какую-то несанкционированную инъекцию…

— Не думаю, что мы увидим что-то интересное, — возразил Данилов. — Местоположение камер всем известно и если нужно, то она встанет таким образом, чтобы заслонить руки от камеры. Надо найти у нее в сумке или в кармане ампулы с сильнодействующими препаратами, которые могут привести к летальному исходу. Это единственное доказательство, хотя и косвенное. Она всегда может сказать, что украла ампулу для того, чтобы иметь запас дома на всякий случай, ведь у нее больная мать…

— Но так я хотя бы буду иметь основания для того, чтобы избавиться от нее и ее сестры! — Денис Альбертович легонько пристукнул кулаком по столу. — И в полицию уже можно будет сообщить о наших подозрениях. Хоть какая-то улика будет в наличии! Давайте завтра же и проверим ее сумку! Она как раз завтра дежурит. Вы сможете завтра приехать к нам днем, где-то в полдень?

— Приехать-то я смогу, раз такое дело, но как мы залезем к ней в сумку? — Данилов вопрошающе посмотрел на собеседника. — Мы должны сделать это у нее на глазах и, желательно, при свидетелях. Как вы себе это представляете? Заглядывать в сумку тайком бессмысленно — она скажет, что мы ей ампулы и подложили.

— Однако — задачка! — нахмурился Денис Альбертович. — Но я что-нибудь придумаю. Можно, например, устроить проверку под предлогом недостачи каких-то препаратов у Ирины Константиновны. Я скажу, что у меня есть определенные подозрения в адрес сестричек и предложу устроить проверку.

— А она вам на это скажет, что у нее все в порядке, ничего не пропадало. Что тогда?

— В принципе, я бы рассказал ей правду, — ответил Денис Альбертович. — Я Ирине доверяю и уверен, что она будет держать язык за зубами. Надежный она человек и отношения у нас хорошие. Вам она тоже ведь нравится, если я не ошибаюсь?

— В общем-то — да, — признал Данилов. — Ирина Константиновна произвела на меня хорошее впечатление. Но мне, по долгу службы, — он шутливо приосанился, не вставая со стула, — положено подозревать всех, кроме, разве что, медсестры Муратовой, которая появилась в отделении совсем недавно. Взять, хотя бы, Древцову…

— Да будет вам, — скривился Денис Альбертович. — Нашли кого подозревать! А Ирину Константиновну подозревать не стоит, потому что ей нет смысла подкапываться под меня. Я же уже говорил, что мы с ней ладим, а как там с новым заведующим сложится — это еще бабушка надвое сказала. Может, у него будет своя, доверенная кандидатура на эту должность?

При упоминании о новом заведующем на лицо Дениса Альбертовича легла тень, показывающая, насколько ему дорого ему заведование.

— Вам виднее, — ответил Данилов, которому нечего было возразить. — Тогда давайте сделаем так. Я приеду к полудню вроде бы для того, чтобы поделиться с вами своими подозрениями относительно Веры, а вы поделитесь информацией с Ириной Константиновной, и мы втроем что-нибудь придумаем… Кстати, а с дочерью Иголушкина вы не общались?

— Как же! — хмыкнул Денис Альбертович. — Имел удовольствие прямо с утра.

— И что?

— А-а! — Денис Альбертович пренебрежительно махнул рукой. — Старая ария из оперы «Врачи-убийцы». Всех засужу, всех посажу, всем покажу… Но с учетом накала ее истерики могу предположить, что жалобы не будет. Недовольные родственники делятся на две группы — одни орут, другие пишут. Тот, кто орет, обычно не пишет, а тот, кто пишет, обычно не орет…