Расследование доктора Данилова

— Зачем тебе рассказывать правду? — удивился Данилов. — Скажи, что ключ тебе нужен для романтических встреч с одной дамой, которую ты не хочешь компрометировать. Зам по АХЧ тебя поймет, у него на физиономии написано, что он тот еще котяра. И выглядеть все будет логично, ведь уединяться с дамой в своем кабинете ты не можешь. Вот если завпатанатомией будет просить ключ, то это будет выглядеть подозрительно, а тебе можно. А заму по АХЧ ты преподнеси что-нибудь в знак благодарности, бутылку или одеколон, он же тебе еще не раз пригодится.

— Вот получу от тебя мартель и преподнесу, — пообещал Денис Альбертович.

«Две бутылки вместо одной покупать тебе придется», подумал Данилов, но вслух этого не сказал. Какой смысл попусту молоть языком?

Примерно класса с шестого, с тех пор, как он на спор сумел просидеть под водой одну минуту и шесть секунд, Данилов считал выдержку одним из главных своих качеств. В беспокойные моменты бытия ему доставляло удовольствие думать: «да пусть все идет кувырком, я даже глазом не моргну!». Но в конечном итоге оказалось, что он, мягко говоря, обольщался. В пятницу днем нетерпение достигло такого апофегея, что просто невозможно было усидеть на кафедре. Быстро сделав то, что нельзя было не сделать, отложив на понедельник то, что можно было отложить, Данилов поехал в девяносто пятую больницу. В отделении он сразу же наткнулся на Ирину Константиновну, которая затащила его в свой кабинет и рассказала последние новости. Собственно, новость была всего одна — сегодня Ирина Константиновна впервые совершила обмен препаратов, полученных в больничной аптеке на те, что ей привезли «сотрудники» (она так и называла их — «сотрудниками»).

— Приятно иметь дело с организованными людьми — привезли все тютелька в тютельку и ждали меня заранее… — говорила она звонким шепотом. — Управились буквально за минуту. Я покатила свою тележку дальше, а они стали складывать все в сумки… Чувства странные, Владимир Александрович, даже очень… Как будто я играю роль в какой-то детективной пьесе. Никогда не могла представить, чтобы в нашей богадельне творилось нечто подобное… Ужас! Я просто в шоке! Поверить не могу, что люди могут дойти до таких крайностей!.. И самое неприятное, что поговорить не с кем. Денис Альбертович весь в себе, замкнулся и молчит, хорошо, что вы пришли, есть с кем поделиться… Вы тоже считаете, что Лариса Кирилловна способна на такое?.. У меня лично в голове не укладывается…

— Люди подчас и сами не представляют, на что они способны, — ответил Данилов, не имевший привычки сокрушаться и ужасаться. — Давайте дождемся результатов, тогда все и уложится.

— Ужас! — повторила Ирина Константиновна и тут же осеклась. — Простите, вы, наверное, по делу пришли, а я вас гружу своими эмоциями.

— Пустяки! — махнул рукой Данилов. — Хотел, как обычно, проглядеть истории, вдруг попадется что-то интересное. А то во время дежурства спокойно поработать не удается — то одно, то другое.

— Это так, — согласилась Ирина Константиновна. — Говорят, что семьдесят шестую больницу снова собираются перепрофилировать на «корону», тогда у нас нагрузка возрастет вдвое.

— Это ничего! — бодро сказал Данилов. — Главное, чтобы летальность снизилась…

Достоверности ради он около сорока минут листал в ординаторской истории болезни, а когда услышал в зале голос заведующего отделением, вышел пообщаться. Однако, Денис Альбертович сегодня был не в настроении — смотрел исподлобья, отвечал односложно, в кабинет не пригласил. «Переживает, — подумал Данилов. — Закономерно, что там… Если верить в то, что Перегудова ни в чем не виновна, то вся эта проверка выглядит как предательство… Ничего, скоро все выяснится, если, конечно, не будет утечек информации». В отношении Ирины Константиновны Данилов был совершенно спокоен, а вот Денис Альбертович вызывал у него некоторые опасения. Неровен час, решит рассказать обо всем своей бывшей пассии или, что того хуже, попробует самостоятельно ее прощупать. Оставалось уповать на благоразумие и на то, что нынешняя должность Денису Альбертовичу дороже былых воспоминаний. Радовало только одно — завтра не придется тащить в отделение «растворители». Да и вообще хорошо — не придется напрягаться по поводу каждого назначения, а то Данилов уже поймал себя на том, что он невольно-бессознательно начал стараться назначать пациентам как можно меньше инъекций, ведь каждая из них могла оказаться смертельной.