Расследование ведет майор Анискин

— Да я тебя, гада! — замахивался на дворника Загорулько. Тот уворачивался и прятался за Сидорова. Старлей прикрыл его широкой спиной и велел потерпевшему успокоиться. Анискин потрогал подтаявшие осколки на капоте и вытер перчатку о куртку.

— Простите, у вас попить нет? — обратился он к потерпевшему и доверительно подмигнул: — Сами понимаете, выходные были.

— Конечно, — улыбнулся в ответ Загорулько. — Секунду!

Он достал из салона пострадавшей машины бутылку воды и протянул ее Анискину. Тот сделал несколько глотков и поблагодарил.

— Значит, говорите, вам для страховой справка нужна, что машина пострадала от падения льда с крыши? — уточнил майор.

— Именно! — подтвердил потерпевший.

— Я твой машина нюх топтал, — встрял в дискуссию дворник. — Шайтан тебе брат, чтоб тебе всю жизнь на ишаке ездить!

— Ну-ка, иди сюда! — вновь взбеленился Загорулько.

Успокоив обоих, Анискин отправил Сидорова взять с труженика метлы и лопаты объяснительную, так как ручка категорически отказывалась писать на таком морозе, а сам повел потерпевшего в кабинет.

— Ну, так что, дадите мне справочку? — поинтересовался Загорулько. — Знаете, как писать?

— Знать-то знаю, но есть одна заковырка, — протянул майор.

— Понял, — понимающе хмыкнул потерпевший и вытащил из кармана пухлый бумажник. — После тяжелых выходных, наверное, надо поправиться? Ну что, напишите?

— Возникает вопрос, кто из нас писать будет — вы или я, — глубокомысленно протянул майор, набирая номер на телефоне: — Алло, автоинспекция? Дайте оперативную справочку о ДТП за последние два часа, пожалуйста. Желательно все, в которых пострадали пешеходы.

Майор с удовольствием увидел, как изумление на лице потерпевшего сменяется ужасом…

— Ну, так что, писать сами будете или оформлять как задержание?

Как выяснилось, Анискин попал в точку. Вскоре Загорулько уже писал явку с повинной: возвращаясь утром с дачи и будучи нетрезвым, он сбил на трассе пешехода и скрылся с места происшествия. А чтобы замести следы, поставил машину под крышу, с которой только что счистили лед, и набросал на помятый капот куски льда, имитируя падение глыбы.

К счастью, пешеход остался жив, отделавшись легкой контузией, а Загорулько не ушел от ответственности.

Как Анискин понял, что потерпевший врет?

43. Ошибка антиквара

Майор Анискин не был в гостях у своего старого друга Олега Лохнина почти четыре года: тот постоянно мотался по командировкам, а когда оказывался в родном городе, теперь уже Анискин был занят. Но вот наконец-то их выходные совпали, и Лохнин пригласил старого друга к себе домой.

— Приезжай, я приобрел несколько замечательных полотен, — сказал он Анискину по телефону. Дело в том, что Олег с недавних пор стал страстным ценителем живописи и, отлично зарабатывая, постоянно пополнял свою коллекцию, в том числе и баснословно дорогими работами. В его оборудованной сигнализацией и прочими охранными приспособлениями квартире хранился даже подлинный набросок Ван Гога!

Олег первым делом повел гостя в галерею и стал рассказывать о своих новых приобретениях.

— Мне за последние несколько месяцев безумно повезло: удалось купить 4 великолепных полотна. Знаешь, чьи? В том числе самих Айвазовского, Врубеля и Ван Эйка! Картины чистые, то есть, не украдены в музеях, а проданы мне частным коллекционером: их кризис прижал, вот и расстаются с раритетами. Более того, они даже не занесены в каталоги, поскольку являются неизвестными работами великих мастеров! На меня вышел один старичок, у которого еще его дедушка до революции начал живопись собирать, и предложил шикарные варианты. Вот, полюбуйся!

Анискин с любопытством всмотрелся в шедевры.

— Вот, для начала, Айвазовский. Картина «Торжественный спуск на воду броненосца „Слава“». Он ее рисовал практически в самом конце жизни, чуть ли не последняя его работа.

— А что еще? — полюбопытствовал Анискин, внимательно осмотрев полотно и отдавая должное мастерству исполнителя.

— Ну, например, вот: тоже Айвазовский, «Пейзаж с ветряными мельницами». Редкий случай, когда Иван Константинович рисовал не море, а сушу.

— Потрясающе. А это что?

— А это, только не изумляйся, Врубель! «Портрет красноармейца», одна из последних работ великого художника.

— С ума сойти, дружище! Айвазовский, Врубель… кто же последний? — спросил Анискин.

— А последний — украшение моей коллекции. Это, — и хозяин аж задрожал, предвкушая, как сейчас подпрыгнет от изумления Анискин, — это сам великий Ван Эйк! «Портрет курильщика»! Не правда ли, шедевр?

Довольный собой хозяин буквально пританцовывал от нетерпения, ожидая похвалы, однако Анискин внезапно остудил его пыл:

— Дорогой мой, сдается мне, что тебя этот старик-коллекционер безобразно «кинул». Заплатил ты, наверное, очень много?

— Очень, — не поверил Анискину хозяин. — Но с чего ты взял, что это фальшивки?

— Ну, откровенно говоря, из всех четырех полотен только одно может быть настоящим. Да и то, судя по тому, что все остальные три — явная подделка, его следует отдать на экспертизу. Наверняка и с ним что-то нечисто.