Расследования Берковича 12 [сборник]

Подозрение сразу пало на Иосифа Омри — соседи и друзья Сары в голос утверждали, что между ними давно пробежала кошка, они ссорились, Иосиф кричал, что убьет подругу. Видимо, в чем-то ее подозревал. В день убийства он пришел к Саре часа в четыре, и соседи слышали громкий разговор за стеной. Никто не видел, как Иосиф выходил. В семь часов вечера возвращавшийся с работы Михаэль Рашевски, сосед с четвертого этажа, обратил внимание на то, что дверь в квартиру Сары чуть приоткрыта, и постучал, чтобы сообщить об этом хозяйке. Никто не отвечал, и Рашевски заглянул в салон. То, что он увидел, заставило его захлопнуть дверь и вызвать полицию со своего сотового телефона.

Оперативная бригада подняла Иосифа Омри с постели — в половине десятого вечера он почему-то собрался спать. Узнав, в чем его подозревают, Иосиф впал в панику, кричал, пытался бить посуду, утверждал, что Сара была жива и здорова, когда он уходил от нее в половине пятого. На допросе, который инспектор Беркович провел сразу после того, как Омри привезли в управление, подозреваемый точно описал все свои передвижения в тот злополучный вечер. Да, он поругался с Сарой, кричал, оба кричали. Но заняло это немного времени — в половине пятого он уехал, отправился сначала в свое любимое кафе «Золотой голос», где съел шварму, хозяин его хорошо знает и подтвердит. В половине шестого отправился к морю, и в шесть сидел на пляже, дышал воздухом. Взял у служащего раскладной стул, заплатил десять шекелей, служащего зовут Ицик, он из американских евреев, должен подтвердить, что видел Иосифа, они были знакомы не первый день. Иосиф сидел на стуле буквально перед кабинкой, где Ицик держал свой инвентарь, ушел в семь, алиби более чем надежное. От свежего воздуха его разморило, и в половине восьмого Иосиф вернулся к себе домой в Шхунат А-тиква, где его видели соседи, сидевшие во дворе на скамейках. Устал, принял душ и завалился спать, потому что после ссоры с Сарой не то что телевизор смотреть — жить не хотелось. А тут полиция как раз и заявилась…

Иосиф Омри так детально описывал все, что делал и где был, что сначала у Берковича и сомнений не возникло в правдивости показаний. Он послал сержанта Ковнера проверить показания и был немало озадачен, когда подтвердился единственный эпизод: соседи действительно видели, как Омри в половине восьмого вернулся домой. Однако и хозяин «Золотого голоса», и служащий на пляже утверждали, что в глаза не видели Иосифа. Да, они его хорошо знают и если бы он действительно приходил, то запомнили бы его — никаких сомнений.

— Что вы на это скажете? — спросил Беркович. — Возможно, придумаете другое алиби?

— Как? Почему? — Омри изобразил на лице глубокое возмущение, ладони его, лежавшие на коленях, непроизвольно сжались в кулаки. — Но я ел шварму у Меира! Я ему заплатил двадцать шекелей, и он мне дал три шекеля сдачи. Эти три шекеля — как сейчас помню — я дал Ицику за стул и добавил семь шекелей. Он мне еще сказал: «Иосиф, ты только в воду не ходи, сегодня волны высокие, днем девочка утонула». Откуда я мог узнать про девочку?

Про девочку Омри мог узнать и по радио. Однако возмущение его и ужас выглядели настолько естественными, что Беркович решил сам расспросить свидетелей. Этим он и занялся с утра, после того, как получил от жены наставление ни в коем случае не опаздывать к приходу не очень для нее желанных гостей.

В десять утра в кафе «Золотой голос» посетителей было мало.

— Ко мне начинают ходить после полудня, — объяснил хозяин. — Если бы вы пришли часа в четыре, инспектор, или еще позже, то увидели бы — яблоку негде упасть.

— Значит, много народа? — переспросил Беркович. — И потому вы могли и не обратить внимание на Иосифа Омри?

— Не запомнить Иосифа? — возмутился Меир. — У меня профессиональная память! Я могу перечислить всех знакомых посетителей — кто был и когда. Марк из вон того дома приходил, например, в пять десять, сидел до шести…

— А Иосиф Омри? Когда он пришел и когда ушел?

— Да не было его вообще, я уже сказал вашему сержанту!

— А два дня назад?

— Два дня назад был. Но довольно поздно — часов в семь, обычно Иосиф приходит раньше, в шестом часу.

— Так, может, он и позавчера тоже…

— Сбить меня с толку хотите, инспектор? Я же сказал — позавчера Иосиф не приходил. Эй, Гай, — крикнул Меир парню, перетаскивавшему из подсобного помещения коробки с напитками, — ты видел позавчера Иосифа Омри?

— Нет, — буркнул Гай, не останавливаясь. — А что?

— Ничего, — сказал Меир и демонстративно пожал плечами.

На пляже разговор повторился. Ицхак Давидзон прекрасно знал Иосифа Омри, видел его несколько дней назад, когда тот приезжал со своей Сарой. А позавчера — нет, не было его. Ни в шесть, ни в семь, а позднее Ицхак начал собирать свое хозяйство, погода была не из приятных — ветер, волны, девочка вот днем утонула…

— Вы об этом и Иосифу сказали? — спросил Беркович.

— Иосифу? — удивился Давидзон. — Как я ему мог это сказать, если он не приходил?