Расследования Берковича - 8

— И все-таки он попал, — повторил старший сержант и направился к молодому человеку, который при виде полицейского тяжело поднялся на ноги. В глазах Будкера, под толстыми стеклами роговых очков, застыло выражение такого ужаса, что Беркович сказал сочувственно:

— Ну-ну… Успокойтесь и расскажите, что здесь произошло.

— Я, — со всхлипом вздохнул Будкер, — я уже расска…

— Я хотел бы услышать все от вас лично, а не в пересказе. И держите себя в руках, договорились?

Полчаса спустя, сопоставив сбивчивый рассказ Будкера с показаниями остальных участников игры, Беркович уже мог ясно представить себе, что произошло на поляне.

Согласно сценарию, Будкер и Корш были воинами враждующих армий — хоббитов и орков. Они должны были сражаться на мечах, но Корш предложил взять еще и луки. Никто не думал, что это опасно, поскольку стреляли издалека, а в ближнем бою должны были перейти на «холодное оружие». Корш потерял свой меч в стычке и, когда на него насел Будкер, бросился в кусты — хотел, вероятно, обогнуть поляну и взять новый меч у рефери, следившего за ходом сражения. Будкер понял, что не догонит приятеля и пустил стрелу, метя в куст, — согласно правилам, это означало, что противник добит. То, что он увидел, заставило Будкера бросить оружие и с воплем броситься на помощь: пущенная наугад стрела вонзилась в грудь Корша. Вопль Будкера слышали все, и был этот вопль так ужасен, что бой немедленно прекратился. Не прошло и минуты, как три десятка игроков собрались около безжизненного тела Корша. Будкер бился головой о ствол дерева.

— Послушайте, старший сержант, — сказал Берковичу полководец орков, представившийся программистом Володей Свищевым, — это ужасно, конечно, но Фима не виноват. Он и стрелять не умел — это я готов подтвердить где угодно. Нелепая случайность. Фиму сейчас самого спасать нужно, а то он руки на себя наложит…

— Нельзя было использовать стрелы с острым металлическим наконечником! — резко сказал Беркович.

— Это сейчас кажется очевидным, — вздохнул Свищев. — Но мы играем уже не первый десяток раз, никогда ничего не происходило, даже если стрела попадала в человека. Ну царапнет немного… А без наконечника стрела вообще не летит.

— Вы знали обоих — и Будкера, и Корша?

— Конечно. Андрюша репатриировался один пять лет назад, приехал по программе НААЛе и остался. Отслужил в армии, работал в престижной фирме, он… был отличным автомехаником. Мать и отец остались в России. А Фима здесь с родителями и сестрой, работает программистом. В армии не был, у него зрение очень слабое и плоскостопие. Получил низкий профиль… Так что сами судите, мог он прицельно выстрелить даже если бы хотел?

— Какие между ними были отношения?

— Нормальные… То есть, как-то пробегала между ними черная кошка, но потом они помирились и стали не разлей вода.

— Черная кошка? — переспросил Беркович. — Нельзя ли подробнее?

— Девушка, — коротко сказал Свищев. — Андрюша встречался с Машей Циклер, а потом Фима ее отбил. Маша не из нашей компании, но иногда приходила. Впрочем, когда возник скандал, она перестала к нам заглядывать.

— Значит, был скандал?

— Но послушайте, старший сержант! Это случилось несколько месяцев назад, во-первых. И они давно помирились. А во-вторых, кто у кого девчонку отбил? Фима у Андрея! Так кто кого мог ненавидеть, если на то пошло? Если бы Андрей стрелял в Фиму, я бы еще понял, Андрей ведь, кстати, и стрелок был отличный, он служил в «Голани», а Фима в трех шагах не попал бы…

— Да я все понимаю, — с досадой сказал Беркович, — и вовсе не обвиняю Будкера в умышленном убийстве.

— Это нелепая случайность! — твердо сказал Свищев. — Хватит одной трагедии. Если Фиму отдадут под суд, это будет несправедливо.

— Нам ли решать? — вздохнул Беркович и направился к эксперту, который закончил работу и разрешил парамедикам унести тело.

— Очень точное попадание, — сказал Хан старшему сержанту. — Прямо в сердце. Стрела вошла сверху под углом градусов сорок. Удар был не так уж силен, из этого лука иначе и не получится… Могу себя представить на месте этого Будкера. Помнишь, в прошлом году солдат случайно застрелил сослуживца? Не знал, что пуля в стволе. Его потом несколько месяцев в психушке лечили.

— Да, я слышал, — сказал Беркович. Он был согласен и со Свищевым, и с Ханом. Достаточно было посмотреть на Будкера, чтобы проникнуться к нему участием.

— Можно посмотреть на эту проклятую стрелу? — спросил Беркович.

— Конечно, — Хан протянул старшему сержанту пластиковый пакет, в котором лежала стрела с перьевым оперением. На тускло блестевшем наконечнике были видны приставшие к металлу крохотные темные комочки.

— Кровь? — спросил Беркович.

— Естественно, — кивнул эксперт. — И есть еще следы грязи. Вот эти едва заметные комочки, они чуть светлее, чем запекшаяся кровь.

— Следы грязи? — удивился Беркович. — Откуда?

— Стрелой пользовались, не так ли? И никогда, кстати, не попадали. Естественно, что наконечник в земле.

— Это свежая грязь?

— Да, — уверенно сказал Хан.

— Ты можешь определить, с какого именно места на поляне? Если вообще грязь с этой поляны…