Расследования Марка де Сегюра 2. Дело о сгоревших сердцах (СИ)

Вдоль стены по глиняному жёлобу бурным потоком текла грязная вода, а над ней, на каменном уступе под карнизом сжался в комок маленький белый зверёк. Он был мокрый и чумазый, и всё же его встрёпанная и местами запачканная шёрстка была искристо белой, а глаза необыкновенного бирюзового цвета с переливчатым опаловым зрачком. Это был не обычный щенок, хоть в его распахнутой розовой пасти и белели маленькие острые зубы, но мордочка была слишком узкой, а круглые ушки — стоячими. Его можно было бы принять за волчонка или лисёнка, если б не эта необычная масть.

Марк протянул руку и вытащил зверушку из укрытия. Та испуганно завизжала, извернулась и вцепилась ему в руку зубами, но они были слишком маленькими и слабыми, чтоб прокусить замшевую перчатку. Пока Марк с любопытством рассматривал щенка, тот пытался вырваться или грыз пальцы, и его визг иногда сменялся смешным рычанием. Наконец, Марк решил, что это щенок собаки очень редкой породы, сбежавший или украденный у какой-нибудь знатной особы. Что ж, подумал он, если хозяин не объявится, то его вполне можно оставить в доме, как игрушку для Валентина.

Расстегнув камзол, он сунул зверька за пазуху и вернулся в седло. Тот довольно быстро перестал визжать и рычать, пригревшись, поворочался, занимая наиболее удобное положение и, наконец, затих.

Приехав домой, Марк сразу же позвал Валентина и отдал ему щенка, велев заботится о нём, но Мадлен тут же забрала подарок и отправилась на кухню, чтоб отмыть его тёплой водой и душистым мылом, а заодно дать распоряжения слугам насчёт обеда для господина барона.

Когда Марк встал из-за стола, его уже ждал счастливый Валентин, прижимавший к груди свёрток из мягкого полотенца, из которого торчала умиротворённая мордочка белого найдёныша. Немного поговорив с мальчиком и поцеловав жену, светившуюся от благодарности за то, что он так добр к её сыну, барон снова с сожалением покинул дом. Сев на коня он отправился в обратный путь в сопровождении оруженосцев, но оставив дома Монсо, у которого было достаточно дел и без обязанности всюду следовать за хозяином.

Вернувшись в замок, Марк намеревался узнать, не приглашали ли его в Белую башню, но подойдя к двери своего кабинета заметил, что она приоткрыта. Войдя, он сразу увидел возле окна статную фигуру молодого человека. Его рост и разворот плеч напоминали короля Жоана, но на кружевной воротник струились белокурые волнистые локоны. Услышав его шаги, Филбертус обернулся.

— Простите, господин барон, что я вторгся без приглашения, — произнёс он, взглянув на хозяина кабинета лучистыми синими глазами.

— Думаю, что моё приглашение вы получили, ваше сиятельство, — заметил Марк и указал на деревянную шкатулку, стоящую на столе.

— Можно сказать и так, — кивнул маг. — Леди Белой башни была весьма заинтригована вашим посланием и поручила мне всё разузнать о нём, а также оказать вам посильную помощь, если она вам нужна.

— Очень нужна, господин граф.

Филбертус слегка помрачнел.

— Простите, ваша светлость, но не могли бы вы звать меня по имени. Титул графа Рошмора, дарованный мне королём Ричардом, слишком явно напоминает о моём не вполне благородном происхождении, поскольку его всегда носили бастарды Монморанси.

— Как вам будет угодно, — улыбнулся Марк, оценив его искренность, — но в таком случае, может, и вы вспомните те благословенные времена, когда обращались ко мне без особых церемоний, как к оруженосцу вашего кузена.

— Так действительно будет проще, — согласился Филбертус и сел на стул возле стола. — Итак, Марк, расскажите, как к вам в руки попали эти мрачные сувениры?

Барон сел напротив и подробно рассказал о событиях этого дня, начиная с того момента, когда граф Раймунд поручил ему разобраться в причинах смертей, вызвавших беспокойство короля. Пока он говорил, молодой маг открыл шкатулку и бестрепетной рукой доставал из неё сгоревшие сердца, поочерёдно рассматривая их.

— Всё ещё хуже, чем я предполагал, — задумчиво проговорил он, когда Марк закончил свой рассказ. — Дело в том, что такие вещицы иногда используются в ритуалах чёрной магии. С их помощью наводят порчу, закапывая их под порогом или под углом здания, и я думал, что кто-то в Сен-Марко решил торговать ими, и речь, таким образом, идёт разве что об осквернении трупов. Тоже, конечно, весьма предосудительное занятие, но то, что вы мне рассказали, ещё опаснее и страшнее.

— Магические убийства?

— Без сомнения. Меня тоже смутила эта рана на сердцах, но я решил, что их просто нанизали на остриё, чтоб сунуть в огонь. Выходит, в таком виде их извлекли из тел?

— Именно так.

— Это наводит на некоторые мысли… — он положил последний уголёк обратно в шкатулку и поднял глаза на собеседника. — Но мог бы я сперва взглянуть на тела?

— Конечно, — Марк поднялся.