Расследования в отпуске

Утром, едва рассвело, они отправились на море. Песчаный пляж был абсолютно пуст. Андрей лежал на воде, раскинув руки в стороны, смотрел на небо, испещренное обрывками облаков, и продолжал думать о происшествии в лаборатории. Тройняшки. Что он о них знает? Ровным счетом ничего, кроме того, что всех их привел на работу Сорокин. По идее, они должны быть ему благодарны. Не так просто выпускнику вуза без опыта найти рабочее место по специальности. Но особой благодарности как-то незаметно. Чего стоит их не совсем корректное подшучивание над ветераном НИИ в последний рабочий день Андрея перед отпуском? Может, слухи о том, что Сорокин имеет какое-то отношение к их появлению на свет, не такие уж беспочвенные. Сделать тест ДНК? Что за чушь? Куда-то его занесло не туда!

– Андрей! – позвала Саша. – Ты там не заснул?

Она сидела на пляже, обхватив руками колени. Богданов помахал жене и быстрыми саженками поплыл к берегу.

– Ну что? Мы с тобой заслужили завтрак? – спросил он, плюхаясь на песок рядом с женой.

– Разумеется, – засмеялась она, не двигаясь с места. Он набирал песок и медленной струйкой сыпал на Сашины ноги. Золотистый песок на белые ноги с перламутрово-розовыми ногтями.

– Сашка, у тебя безумно красивые ноги, – сказал он.

– Да ладно тебе, – смутилась она. – Не прошло и шести лет, как ты это заметил.

– Я заметил, как только впервые тебя увидел. Думаешь, почему я к тебе подошел?

– Это я к тебе подошла! – Саша вскочила и легкой походкой направилась к воде, а Богданов смотрел на нее, затаив дыхание. Где-то он читал, что любовь с годами проходит и связано это с дофамином, нейромедиатором, который вырабатывается в головном мозге – активно на старте отношений, когда мы только узнаем объект своей симпатии, и, к сожалению, затухает со временем. Почему же в их отношениях с Сашей эти законы не работают? Или шесть лет – еще не срок?

Эти размышления о вечном оборвал сигнал смартфона.

«Тройняшки», – прочитал Андрей сообщение Чернышева.

Это было странно. Ни Матвей, ни Тимофей, ни Валерий не имели привычки перерабатывать. Ровно в восемнадцать и ни минутой позже они покидали рабочее место даже в условиях жесткого дедлайна.

«Ты должен узнать почему. Только не спрашивай у них самих».

Обычно Андрей не давал таких неконкретных поручений своим сотрудникам. Он всегда полностью, до мельчайших деталей разрабатывал алгоритм действий, расписывал и разжевывал. Но сейчас то ли из-за жары, то ли из-за обилия новых впечатлений, то ли из-за дофаминового всплеска ничего дельного в голову не лезло.

От Чернышева не было известий до самого обеда.

«Узнал! – радостно сообщил он, когда Андрей с Сашей обсуждали заказ в кафе. – У Снежаны из эйчарни был день рождения, и они сидели там – тройняшки, именинница и Полина, секретарша шефа. Ушли впятером, это точно. Отправились в «Джой», это кафе такое на Гагаринской. Мне Полина сказала, а Снежана фотки выложила у себя на страничке в соцсети. И в кафе я забежал, бармену фотки показал, он подтвердил».

«Спасибо!» – написал Андрей.

«Что еще узнать, босс?» – спросил Чернышев.

«Пока ничего. Я подумаю и напишу».

«Ок».

Сказать, что Андрей был разочарован, значит, не сказать ничего. Он очень хотел, чтобы виновниками происшествия в лаборатории были именно тройняшки. И надо же, так не повезло. Остался шеф. И Сорокин.

– Ты придумал, что будешь заказывать? – спросила Саша.

– Заказывать? – Это слово породило в голове неясные ассоциации. – Заказывать… Заказ… Заказчик… Заказчик? Заказчик!

– Что с тобой? Ты не перегрелся? – заволновалась Саша и приложила ладонь к его лбу. Ладошка была холодной и пахла, как всегда, любимыми духами. Андрей осторожно взял ее, поднес к губам и поцеловал в самую середину.

– Что ты делаешь! – возмутилась Саша. – Здесь нельзя целоваться на людях.

– Мы разве целуемся?

– А разве нет?

Андрей раскрыл меню, но мысли его уже понеслись в новом направлении. Почему заказчик, который терпеливо ждал столько времени, вдруг отказался от заказа, да еще и потребовал вернуть аванс? Обиделся, что сорвалась презентация? Но ему наверняка рассказали о форс-мажоре. Отпала необходимость? Почему именно сейчас, а не раньше? Заказчик – какой-то знакомый Сорокина. Расторгая договор, он не может не понимать, что подставляет его. Может, все это сразу планировалось именно с такой целью?

Как не хочется звонить шефу, но наверняка ответы на эти вопросы знает только он.

– Как отдыхается, Богданов? – голосом, не предвещавшим ничего хорошего, спросил шеф.

– Нормально, – нейтральным тоном отозвался Андрей.

– Я пока твою лабораторию отправил в отпуск за свой счет. Кроме, разумеется, тех, кто на больничном. Пока гуляешь, решай, кого подашь на сокращение. Я считаю, в первую очередь хорошо бы Волкову убрать. Но у нее дети, может заартачиться. Попробуй с ней по-хорошему поговорить. Сможешь?

– А скажите, пожалуйста, как заказчик объяснил решение расторгнуть договор? – Богданов поймал себя на том, что снова, общаясь с шефом, отвечает вопросом на вопрос, но сейчас ему было не до реверансов.

– Какая разница?

– И все-таки?