Расслышать умерших

Почти все Отцы Церкви, особенно, богословы Восточной Церкви, видели в этом ярчайшее проявление нашей будущей славы. Иоанн Дамаскин(VIII в.) усматривал суть события Преображения не в том, что Христос на мгновение просиял новой и необычайной славой, а в том, что Петр, Иоанн и Иаков удостоились на мгновение способности увидеть Христа в Его вечной славе. А нам же стоит обратить внимание еще и на тот факт, что на Фаворе апостолы увидели еще и Илию с Моисеем, вроде бы давно умерших, а там мирно беседовавших со Спасителем. Таким зрением обладало тело славы, двойник апостолов, заложенный в них изначально, как утверждает Ролан де Жувенель: именно оно сквозь плотскую оболочку видит то, что сама плоть увидеть не в состоянии. На мгновенье апостолы перешли из одной реальности в другую: из реальности нашей тяжеловесной материи в реальность славы. Подобный же переход пережили и люди, имевшие временный опыт выходы за пределы собственного тела(их подробно расспрашивали об этом доктор Муди или И.-К. Хемпе); такой переход совершается словно бы сквозь туннель: это странное подобие сна или оцепенения, окутавшее апостолов в тот момент.

Невозможно точнее описать эту славу духовного тела. И уж тем более невозможно зарисовать ее с натуры. Но мы можем тем не менее ее предвосхищать: для этого, или для того, чтобы возгревать в нас ностальгию по этой славе, православный Восток изобрел особую форму искусства: икону.

На ней все пронизывает собою золотой фон, фон Бога. Ни тела, ни предметы не отбрасывают теней, тени здесь просто нет. Тела на иконе удлиненные, уплощенные, словно призраки. Лица как бы сияют изнутри, словно стягивая все тени в нимб вокруг головы. У глаз почти не видно ни белков, ни ресниц, ни полуопущенных век. Они распахнуты в мир иной. Они созерцают невидимое. Когда святая Тереза Авильская или святая Бернадетта из Лурда видят такой свет и замечают, что он ослепителен и в то же время не опаляет глаз, то происходит тот же самый феномен: сквозь тело плоти на неземной свет смотрит их двойник.

3. Способности духовного тела

Возможно, в нашем случае происходит примерно то же самое, что бывает при левитации: тот же механизм. Тело славы, или астральное, тонкое тело, словно тянет за собой плотское тело, приподнимает его над землей, и оно начинает парить в воздухе. Такое случалось, и не раз, с теми, кому довелось пережить опыт умирания, а потом выздороветь, вернуться к жизни – многие из них в сам момент умирания вдруг обнаруживали себя под потолком операционной. Видимо, об этом же упоминает и Ролан де Жувенель в письме матери:

«Левитация – не просто физическое явление, это начало метаморфозы. Тело уже меняет свой вес»[144].

Видимо, наше тонкое тело, которым мы обладаем уже с самого момента зачатия (хотя, пока мы живы, воздействия его так легко приписать сверхъестественных силам), и подбрасывает в воздух физическое тело: что-то похожее происходит и в случаях одержимости, когда человеком овладевают демонические силы. Вот краткий рассказ знаменитого экзорциста, человека, заслуживающего полнейшего доверия: это его преподобие отец Матьё из Безансона. Стиль выдает, что писавший этот текст отнюдь не интеллектуал, но при этом не склонен ни к упрощению, ни к мистицизму:

«Естественно, они его (одержимого) крепко держали, и все же, едва я сотворил крестное знамение, он сразу вырвался от них. Веревки упали, и он рванул. Наконец, с трудом они догнали бесноватого и повисли на нем, как могли. Они распластали его по полу и стали удерживать сверху: нельзя сказать, что они обращались с ним жестоко, это будет неточно, но его движения были столь сильны и резки, что им приходилось прикладывать всю свою силу, чтобы им противиться. Рядом со мной были мои монахини, пришедшие принять участие в сеансе, поскольку все происходило публично. Он лежал на полу, распростертый, и когда я решил продолжить изгонять бесов, я сказал им:

“Нужно, чтобы несколько человек сели на него сверху. Может, с таким грузом он уже не сможет так метаться, и тогда мы продолжим молитву”.

Но через несколько минут все они в один голос закричали: “Батюшка, батюшка, куда же он, куда же он?”

Этот человек поднялся в воздух вместе с шестью сидевшими на нем людьми. Они не знали, можно ли как-то его остановить. Они говорили себе: “Только бы он не поднялся под самые своды”, – поскольку он все продолжал и продолжал подниматься. Он преодолевал все препятствия!

Наконец, он остановился, и затем стал спускаться вниз: люди все также сидели у него на спине, разумеется, без всякой опоры, и вот он приземлился. Мои люди были бледны…»[145]