Rassolniki

Сколько я пробыл так, не в себе, загруженный затуманенными событиями прошедшего вечера? – попытался понять Рублёв. Нашарил в кармане мобильник, достал и посмотрел на дисплей – двенадцать ноль-ноль. Но время не о чём не сказало.

Пробелы в памяти взволновали Рублева. Стало не по себе. Казалось, не достаёт какой-то части тела и этот недостаток нужно срочно восполнить, иначе и шаг сделать будет невозможно. Вот парадокс – память это процесс психический, а её отсутствие ощущаешь на физическом уровне, – подумал Саша и тут же обрадовался тому, что в принципе может думать – значит, не всё потеряно!

За окном мелькали знакомые пейзажи. Скоро должна выползти из темноты нужная остановка. Атам домой. Спать, спать, спать… Восполнять потерянное.

Рублёв и не подозревал, что вечер только начинался.

Водитель «Газели» высадил своего единственного пассажира на бетонной площадке. Александр проводил маршрутку взглядом, так резко затянулся морозным воздухом, что аж на несколько секунд потемнело в глазах, потом посмотрел по сторонам. Вдали горели большие красные буквы гастронома. Это был тот самый магазин, у которого сегодня собирались на зачистку RASSOLNIKI. Рублёв вглядывался в здание, пытаясь понять, какой мог так далеко оказаться от своего микрорайона, что пришлось даже ехать обратно? Ответов не было никаких. Александр решил смириться и лечь спать. Он быстро зашагал в направлении своего двора.

Единственное, что продолжало выедать ему мозг – это друг детства, здоровяк Рябов. И даже не сама его личность, а факт того, как всё закручивается в его новом деле: сразу два друга по уши в этой организации. Её лидеры. Это, может быть, судьба – ведь ничего просто так не бывает, правда? Александр искал ответы у запорошенных деревьев, у мигающих кнопок домофонов, у припаркованных на газонах машин, но всё молчало. Тишина.

Он уже подходил к своему подъезду, как вдруг услышал за спиной хруст снега. Кто-то быстро приближался к нему. А дальше все произошло молниеносно. Александр не успел повернуться и поймал удар в затылок. Сопротивляться было бесполезно, в таких случаях лучше закрыть голову руками и не дать себя уронить. Со вторым не справился – уронили. Лицом вниз. Били молча. Ногами, руками. Отдельно старался тот самый хруст снега – этот звук забирался в виски и бил по ним изнутри. Когда Рублев уже был готов потерять сознание, домофон на дверях пиликнул, и на улицу выбежали два парня. Они, не раздумывая, кинулись на нападавших, которых, как оказалось, было четверо.

Завязалась драка, Рублёв быстро пришёл в себя и пару раз успел ответить обидчикам. Они вместе вкатали бы нападавших в хлам, но те, поняв, что им ничего хорошего уже не светит, сбежали. Один из тех, кто пришёл Рублёву на помощь, ринулся было за убегающими, крича вслед: «Топота ёбаная, ещё раз увижу – порву на хуй!» – но быстро передумал и кричать, и бежать.

Заступника звали Колян, и его серое лицо было Рублёву знакомо.

– О, сосед из Маасквы, – «проакал» Колян, когда подошёл к Рублёву и разглядел его лицо, – а мы с братухой смотрим – кого-то топота мутузит, давай говорю, встрянем.

– Вася! – протянул руку «братуха».

– Ну что, сильно досталось? – спросил Колян.

– Да нет! Хотя я думал, что пиздец, чуть молиться не начал! – протараторил на нервах Александр.

– Так-то они тебя не слабо приложили! – резюмировал Колян после того как ещё раз внимательно изучил лицо Рублёва, – пошли ко мне. Катька тебе промоет.

– Да не, рябят, спасибо, я домой, – попытался отказаться от приглашения Рублёв, но непонятно почему, ему хотелось попасть в гости к новому знакомому и особенно к незнакомой пока Кате. На повторное приглашение он ответил согласием.

– Ну вот и отлично, а то ломаешься, как целка! – обрадовался Колян, – заодно и познакомлю со своей! Я же тебе говорил, помнишь?

Александр не ответил, он вдруг понял, что не может пошевелить ногами, успел перепугаться – не перелом ли, но ноги, к счастью, поддались усилиям сдвинуть их с места, правда боль, особенно под коленями, была лютой. До квартиры Коляна пришлось хромать.

– Кать! – крикнул Колян, помогая Рублеву переступить порог, – иди сюда, лови раненого!

В комнате послышался шорох, кто-то сделал тише телевизор, зашлёпали тапочки.

Екатерина понравилась Рублёву сразу. Что тут говорить – сексом сразу запахло. В розовом халатике, невысокая, полногрудая, только начинающая созревать, Катя показалось Саше той самой девушкой, которую себе он представлял, когда слушал советские хиты про «Ксюш с юбочками из плюша», про «девочек в автомате», да вообще про всех лирических героинь «Ласкового мая». Глаза у Екатерины были насыщенно-зелёные, как первая апрельская трава и очень большие, как у Барби. Сходство с куклой придавали и густо накрашенные ресницы. И щёки. Румяные, немного пухлые, но ей так шло. Губы тоже словно ненастоящие, такие аккуратные и сочные – не попробовать значило совершить непростительный грех…