Rassolniki

Александр не был наивным юнцом. Он знал, что дело Ведова, отца Иоанна и всех их соратников – это катастрофа для города. И то, что их поддерживают сегодня тысячи горожан, только заостряет грани того, что могли бы натворить здесь RASSOLNIKI после выборов. А что сам Александр мог сделать как журналист? Всех сдать, написать всё, как есть, вернее, так, как он видит? Это только пойдёт в копилку их политических очков. В России разоблачения в прессе, даже если представлен неопровержимый компромат, как ни странно, вызывают обратный эффект. Те, кто замаран в грязи, пользуется большей популярностью, чем те, кто пытается жить и работать честно. Александр мог привести тому сотни примеров, причём из собственной практики.

Как-то он делал материал про мошенников, которые распродавали по мизерным ценам землю в одной из областей. Покупателей убеждали, что земля эта уже давно находится в частной собственности, а продают её, потому что владельцу срочно нужны деньги. Рублеву удалось доказать, что земля эта казённая и никогда никому не принадлежала, кроме государства. Однако сразу после выхода этого материала в номер фирма-мошенница обзавелась сотнями новых клиентов.

Ещё пример – резонансное дело о центре, который занимался реабилитацией наркоманов силовыми методами. Пациентов приковывали к кроватям наручниками. И чем больше журналисты рассказывали о работе этого центра, тем больше в самом центре раздавалось звонков – родители умоляли «вылечить» их детей-наркоманов кулаками и страхом.

Цифра, которая могла появиться на стене у «Мюнхена» вскоре после правдивого материала про антигопников, могла не только навести ужас, но и вырасти. К RASSOLNIKAM примкнули бы многие люди.

В то же время Александр понимал, что многие знакомые покрутят пальцем у виска, когда узнают, чем решил заняться популярный журналист престижного сайта на своей малой Родине. Но сейчас речь шла о деле исторического масштаба. Рублев уже представлял, какую необыкновенную он напишет статью, целую серию статей, когда вся эта история закончится и когда он провалится на выборах. Такой журналистский эксперимент до него ещё не проводил никто. Это шанс сделать по-настоящему мировой материал и получить мировую известность, попасть в историю – не об этом ли мечтает каждый творческий человек?

Но как провалить эти чертовые выборы? Как сделать так, чтобы после этого провала RASSOLNIKI как вид перестали существовать? И нужно ли вообще проваливать эти выборы? А как же собственная безопасность? И как вынести двойную игру? Смотреть в глаза своим, якобы, соратникам и врать? Смотреть в глаза избирателям и тоже врать?

Таких вопросов в голове Рублева становилось все больше пока, наконец, все не взорвалось у него в голове и не рассыпалось мелкими иголочками по его телу. Александр понял, что так колет совесть.

«Всё просто – надо соглашаться, – настырно повторял себе Рублёв, – зачем сопротивляться судьбе или Ему? К тому же, себе-то можно признаться в тщеславии. Если появилась возможность попробовать себя во власти, то надо быть дураком, чтобы отказаться! И вообще – если не я, то кто?»

Иголки по телу кололи все сильнее.

Наконец не выдержал – позвонил Ведову.

– Я знал, что ты согласишься, Сань, – сказал тот, как только его голос прорвался сквозь гудки, – ты очень скоро поймёшь, что сделал правильный выбор, дружище.

– На самом деле я долго думал и решил, – начал в ответ мямлить какие-то ненужности Рублёв, но вовремя осекся и сменил тон, начав уже как опытный мэр, – услуга за услугу. Ты мне обещал дать интервью, я жду. Ты же понимаешь, что все должны остаться в плюсе?

Пауза затянулась вздохов на десять. Только раннее утро могло её оправдать.

– Слушай, что ещё расскажу…

– Не по телефону, дружище, – перебил Рублёва Ведов, – я к тебе приеду через минут десять. Ставь чайник.

Но друзья, а теперь и соратники, в этот день чай вместе не попили.

X

Выйдя из подъезда, Ведов заметил в стороне от парковки черный «Мерседес». Фары мигнули три раза в тот момент, когда Александр замедлил ход и присмотрелся к иномарке. За рулём машины сидел руководитель местного отдела ФСБ Евгений Дорогин – старый и неприятный знакомый телеведущего. Три световых всплеска означали – садись в свою машину и поезжай за мной. Сопротивляться было неуместно и невыгодно.

Приехали в огромный особняк на краю города. Это был неофициальный отдел ФСБ, с охраной по периметру, с камерами временного содержания, лабораториями, кабинетами. Ведов здесь был уже раз пять. За это время он успел подружиться с рыжеватым и хамоватым Женей – так он его называл, и затаить на него смертельную обиду за то, что когда-то согласился с ним «сотрудничать». В обмен на гарантии защиты от всевозможных блюстителей закона.

Сотрудничать не означало стучать на своих, требовалось всего лишь говорить правду – об акциях и деятельности RASSOLNIK’ов, причём без имён, явок и паролей. (Всё это сливал кто-то другой, Ведов примерно догадывался, кому ещё «подмигивали» фээсбэшники).