Расстановка

— Депутат Остолопов разработал проект закона о сословиях. — ледяным тоном отозвался Рэд — Вы что, хотите чтобы вас закутали с головы до пят в древнюю традиционную одежду? Вы желаете падать ниц перед Медвежутиным, и кланяться в ноги губернатору? Вы хотите, чтобы новинки хирургии стали вам недоступны, запрещены церковной цензурой? От этого больше людей погибло бы…

— Хм.. — замешкался Алексей — Конечно, свободу надо отстаивать…

— Значит, наша акция оправдана. — отрезал Рэд — Кто хочет цели, тот не должен отказываться и от средства.

Взяв со стола авторучку, доктор принялся вертеть ее в руках, нервно улыбаясь и переводя взгляд с книжной полки на стол. Затем откашлялся, и решительно спросил:

— Но можно ли с такой легкостью лить чужую кровь, вдохновляясь самыми темными чувствами идеологической, социальной и классовой вражды?

— Вот уж чего нет, того нет — парировал подпольщик

Такой ответ был для Чершевского совершенно неожиданным.

— Как это нет?! — ошарашенно развел руками Алексей — А за что же ваши бойцы убили Остолопова?

— За то, что он негодяй. — усмехнулся Рэд. — Да, именно негодяй. Мы не убиваем никого за одни лишь убеждения. Многие простые люди, бедняки, рабочие сегодня обмануты патриотической пропагандой, рабославной церковью — и с пеной у рта отстаивают идеи, вредные для них самих. Так что ж теперь, убить их всех? Нет, мы не ставим такой цели.

Алексей почесал в затылке, и предположил:

— Выходит, его убили не по идейному, а по классовому признаку?

— Я еще раз повторяю: его убили за то, что он негодяй. — отложив головоломку, заговорщик разъяснил подробнее: — Взгляните на состав нашего Союза Повстанцев: никакой социальной дискриминации мы не исповедуем и не проводим. В наших рядах есть и обеспеченные люди: чиновники, военные, технические специалисты, гуманитарии, торговцы, рабочие, студенты… Выходцы из всех классов населения. Но каждый из этих товарищей выбрал для себя прогрессивную роль в истории. А депутат Остолопов сам избрал роль негодяя. То, что он реакционер по взглядам — еще не повод для убийства: будь он простым рабочим, его бы не тронули. То, что он депутат, тоже не повод — он мог бы примкнуть и к нам. Это свободный выбор. Он сам выбрал иное — сочетать, совмещать свое депутатство с мракобесными взглядами и проектами. Этот личный выбор объективно превратил его в негодяя, мучителя народа. Вот его и убили за то, что он негодяй. Теперь понятнее?

Чершевский неуверенно кивнул, прикусив губу.

Рэд, пользуясь его молчанием, завершил свою мысль:

— Классовая принадлежность, идейные взгляды — если брать их по отдельности — недостаточны, чтобы судить о ком-то. А вот сочетание гнусных взглядов с большими возможностями — превращает персону в негодяя. Таких негодяев мы обобщенно называем "свиньи", "медвежутинцы", или "медвежучьи нелюди". "Медвежучий нелюдь" — не идейное убеждение, не социальное положение. Скорее, уникальное сочетание того и другого. Это сочетание и определяет объективную роль данного деятеля, в великой борьбе между Добром и Злом. Кто выбрал роль негодяя, с теми мы боремся.

Воззрившись на подпольщика, Алексей спросил, с надеждой в голосе:

— То есть, как я понимаю, в случае победы вы не будете репрессировать людей за взгляды, или преследовать за социальную принадлежность?

— Конечно нет! — убежденно произнес заговорщик — Мы не планируем репрессий по классовому признаку. Ведь среди нынешних чиновников многие не исповедуют реакционных взглядов, а вынужденно исполняют приказы. Если изменится система, они перестанут играть гнусную роль. Эта роль для них случайна, это не их убеждение. Мы не планируем и гонений за инакомыслие. Шовинизмом и рабославием отравлены многие миллионы простых людей… Предстоит их переубеждать. А истреблена будет лишь горстка негодяев, сочетающих высокое положение с мракобесной идеологией. Кучка мерзавцев, из приверженности Злу подавляющих прогресс силой оружия и государственной машины…

— Хм… Ну хорошо — нехотя буркнул Алексей — Пусть ваши противники действительно свиньи. Но даже со свиньями можно, наверное, бороться цивилизованно… К чему столько крови?

— У древнего скульптора однажды спросили: "Как создать статую?" Он ответил: "взять каменную глыбу и отсечь все лишнее". Давайте посмотрим, что нам оставил диктатор Медвежутин из огромной глыбы наших возможностей. — Рэд склонил голову набок, его серые глаза выражали сосредоточенность, речь убыстрилась. — Когда-то, в самом начале восстановления капитализма, многие его сторонники считали что борются за демократию…

— Да… — откликнулся врач — Я тоже думал в ту пору, что рынок и демократия взаимосвязаны… Что греха таить…

— Ну вот. — подхватил Рэд — А мы уже тогда знали: стоит внедрить капитализм, и деньги сосредоточатся в руках немногих. Эти богачи, монополисты — для своей защиты создадут диктатуру.

— Так и случилось. — сокрушенно кивнул собеседник.