Расстановка

— Привет, Иван! Ну, как тираж моих афиш для концерта в «Башне света»? Готов?

— Готов! Вон, слева на тумбе уже висит одна, полюбуйся.

— Чудесно. Надо еще добавить: горожане в возрасте 80 лет могут посетить концерт бесплатно. В сопровождении родителей, конечно!

Ответом был дружный хохот — мимо скамейки шли несколько знакомых Зернова: оформители, мастера света, работники канцелярии. Музыкант громко их приветствовал. Шумная компания работников культуры задержалась близ лавочки — общение с развеселым Артемом кажому доставляло удовольствие. Перекидываясь шутками с теснящейся вокруг толпой, музыкант поведал друзьям, что в этот выходной хотел отправиться на природу, но неотложные дела заставили его, вместо этого, прийти сюда.

— Нужно, оказывается, срочно подписать договор об аренде танцпола «Арт-площадка». Это заведение ведь под вашей эгидой… Иду к директору… Он у себя?

— Кажется выехал… Там заместитель. Но вечером будет…

— Я его дождусь — улыбнулся Артем, — Все равно мне еще надо подписать пару контрактов о поставке моих дисков в киоски фирмы «Урбо-саунд». Новый концерт называется «Шаман в шиповнике».

— Оригинально! Ну ты даешь! Удачи тебе… Спрос на твои композиции растет в последнее время…

— Да, мне уже предлагают в Моксве выгодный контракт. Даже сверхвыгодный. Город наш я люблю, уезжать не хочется… Но, видно, придется поехать… Я честолюбив, а соблазн велик.

— О, как жаль, Артем!

— Мы к тебе привыкли!

— Да, ты у нас яркая знаменитость… Как же мы без тебя?

— Ну, как-нибудь протянете… — рассмеялся Зернов, и добавил, прищурившись — Не думаю, что после моего отъезда веселья тут станет меньше… Ладно, ребята — мы еще увидимся, я ведь не сегодня уезжаю… Соберемся как-нибудь в «Кванте», пирушку закатим!

— Ладно, Артем… Пока!

Толпа постепенно рассосалась… Библиотекарь Лида, тайно и безнадежно влюбленная в Зернова, стояла на автобусной остановке, печалясь о будущей разлуке. Она увидела, как музыкант бросил типографщику пару слов — наверное, о новых афишах — и зашел в здание Дворца.

…Зимний сад поражал великолепием: по натянутым вдоль стен струнам вился плющ, белые соцветия гардений чередовались с винно-красными цикламенами, желтые початки спатифилумов сменяли зонтики циперуса. У стены располагались аквариумы. Посреди сада журчал искусственный родник, выложенный разноцветными камнями. Вокруг него стояли на столиках клетки с птицами и животными. Обычно Зернов подолгу любовался на белку, бегущую в колесе. Но белка пару недель назад сбежала, пользуясь небрежностью уборщицы. Да и времени у Артема было в обрез — предстояло колесить по городу. Не задерживаясь, музыкант легкой походкой прошел в левое крыло Дворца.

Здесь размещались частные офисы. С фирмой «Урбо-саунд» Артем заключал контракт не впервые. Фирма процветала — до черного дня, когда погиб наследник ее владельца. Сын старика Сироткина был беспричинно задержан полицаями в собственном дворе и отправлен в камеру, откуда вернулся смертельно больным. После трагедии его отец, кажется, махнул рукой на бизнес… Тем не менее, Артем был все время рядом с Сироткиным, помогал, утешал, распоряжался устройством похорон… Сироткин понял, что Артем — не просто деловой партнер, а надежный друг. Сам старик был не в состоянии что-либо организовать: у него случился инсульт. Последствиями стали нервный тик и заикание. После болезни и смерти сына, бизнесмен поседел. В нем будто надломилось что-то. Сын его учился в аспирантуре, однако Сироткин питал надежду не только на научные успехи юноши, но и на его удачу в бизнесе. Тот не был склонен к коммерции, отец уважал его выбор — но исподволь приучал к мысли, что парню придется унаследовать семейное дело. Гнусный режим Медвежутина распорядился иначе: сын Сироткина погиб раньше отца.

— Здравствуйте, Владислав. — робко и тихо, совсем не в своей манере, произнес Артем, войдя в кабинет

— П-привет, д-дружище — ответил Сироткин, заикаясь. На его морщинистом бледном лице возникло слабое подобие улыбки: он не забыл, как музыкант помог ему в трудную минуту.

Но с недавних пор их связывало нечто сильнее дружбы. Это была вера в грядущее возмездие, принести которое была способна лишь революция. Вопреки классовой теории, но в полном соответствии с психологией человека обездоленного, пожилой богатый бизнесмен принял решение помочь подполью всеми силами и средствами. Жить оставалось недолго. Унаследовать фирму и состояние было больше некому. Существование потеряло для него всякий смысл. Зернов помог старику обрести новую цель жизни — ей стала месть. Старый торговец был достаточно искушен, чтобы понять: полицейский произвол не случайность, не «судьба», а повсеместное правило. Насилие — метод правления этих мерзавцев. Примеров тому были тысячи.

«А если так» — всякий раз возвращаясь к тяжелой для старика теме, заключал Артем — «то бороться с ними можно лишь насилием — а не законом, который они же пишут».