Расставание с мифами. Разговоры со знаменитыми современниками

В середине 30-х зародилась мысль построить храм в память о Русской эскадре. Был создан комитет под председательством контрадмирала Ворожейкина, и комитет обратился ко всем русским в изгнании, призывая помочь поставить храм – памятник «последним кораблям Российского Императорского флота».

Его строительство закончилось в 1939 году. Завесой на Царских вратах храма стал сшитый вдовами и женами моряков Андреевский флаг. Иконы и утварь были взяты из корабельных церквей, подсвечниками служили снарядные гильзы, а на доске из белого мрамора были названы поименно все 33 корабля, которые ушли на исходе Гражданской войны из Севастополя.

Пятиглавая крошечная церковь носит имя святого князя Александра Невского. Она «отпела» корабли эскадры… Отпевали здесь, прежде чем проводить на кладбище, и последних узников Бизерты.

В этом храме я прощалась в феврале 1964 года со своим отцом, старшим лейтенантом Александром Манштейном. Его гроб был покрыт старым, некогда развевавшимся над кораблем Андреевским флагом. Когда в 1985 году скончался Иван Иловайский и его жена уехала к дочери во Францию, я принесла домой картонку с церковными бумагами. Эта небольшая картонка – все, что осталось от нашего прошлого, и это прошлое было поручено мне. Из нескольких тысяч русских людей, лишившихся Родины и прибывших в 1920-м в Бизерту, осталась теперь в Тунисе я одна – последний свидетель!..

Последний свидетель

– А почему Вы, Анастасия Александровна, не покинули Бизерту? Ведь в Европе у Вас – дети, внуки…

– Да потому что, повторяю, я – последний свидетель, последняя хранительница прошлого…

В 1935 году я вышла замуж, и мои трое детей родились в Бизерте. У меня здесь просторная квартира. Здесь жили мои родители. Они дышали этим воздухом, листали эти книги, любовались цветами в саду… В Бизерте живут мои первые ученики; мне выпало учить их детей и внуков. Если есть у меня Родина, то это – Бизерта.

Наверное, я могла уехать отсюда еще до войны или сразу после войны. Но теперь этот город уже стал частью моей души, моих воспоминаний о прожитой жизни. Меня уже никогда не отпустят тени тех, о чьей честности, верности присяге, любви к России я должна говорить всем, кто сегодня приезжает сюда, на пепелище нашего прошлого.

Теперь о Бизерте в России вспомнили. И похоже, сбудутся слова контр-адмирала Александра Ивановича Тихменева о том, что этот город будет служить местом паломничества будущих поколений россиян. Добираются сюда русские туристы, приходят работающие здесь русские специалисты; целые делегации могут нагрянуть и из Севастополя, и из Петербурга; обязательно заглядывают экипажи заходящих в порт российских судов. Даже крещение в нашем храме Александра Невского принимают молодые моряки…

Кстати, о храме… Теперь я – его староста и сторож и, пожалуй, единственная постоянная прихожанка. У меня дома хранятся и ключи от церкви; но открывать ее для богослужения приходится нечасто, чаще я вожу туда экскурсии. Наш еще совсем молодой священник отец Димитрий живет в столице страны – городе Тунисе. Там он является настоятелем еще одного в этой стране православного храма – Воскресения Христова. Его возвели по канонам древнерусской архитектуры в начале 50-х годов, когда здесь еще оставалась значительная колония русских.

– Если говорить о новой России… Как складываются Ваши отношения с ней сегодня?

– Помогают, чем могут. Вы знаете, в каком состоянии находится «русский уголок» на бизертинском кладбище? Бурьян, разбитые плиты, разруха и запустение… Некому ухаживать за могилами… И у меня ни сил, ни средств на это нет. Но вот год назад с помощью посольства и Российского культурного центра в Тунисе на кладбище воздвигли памятник всем похороненным здесь офицерам и матросам эскадры. Это, я считаю, – великий знак внимания к нашей общей истории.

В конце 1999 года, как раз в 75-ю годовщину последнего спуска Андреевского флага, приходил в Бизерту барк «Седов» с курсантами Петербургского Морского корпуса. Так он теперь, слава Богу, снова называется. Ребята приводили в порядок русские могилы на кладбище, а мне выпала честь совершить на барке символический подъем Андреевского флага… Три четверти века спустя на том самом месте, где стоял когда-то «Георгий Победоносец» и теперь ошвартовался «Седов», я подняла в небо белое полотнище с синим крестом. Это, конечно, финал, о котором и не мечталось…

Виктор Бузинов 2001 г.

Илья Штемлер Так легла карта

* * *