Расстояние

«Всё-таки он хотел сказать, что я достойна большего, – подумала она, сбросив звонок Толика. – А этот пусть помучается, у меня тоже есть своя жизнь. В сущности, я повела себя весьма глупо, надо было остаться и дать отпор, но, боже, как неудобно! Женя такая умница и красавица, я к ней даже не ревную, просто прелесть, и Аркашке очень к лицу. Надо за него порадоваться. И занятие у них общее, они будут ладить между собой, – она опять сбросила звонок Толика. – Если ещё раз позвонит, отвечу. Оба творческие натуры, и на душе становится спокойно, когда на них смотришь. Это верный признак того, что люди подходят друг другу. Дед с бабкой выглядели так же, но она была совсем другой, не такой, как Женя, значит и Аркадий другой, – она посмотрела на телефон, третьего звонка не оказалось. – Как всё паршиво, какая гадость! Он должен был идти со мной. Три года никак не определится. Либо трус, либо лжец, либо просто ничтожество. Кому-то везёт в любви, кому-то нет, моему брату везёт, Маша тоже была ничего (интересно, что у них произошло, почему расстались?). А вот мне не очень. Мне ведь многого не надо, – она искренне соврала сама себе, – и человек я неплохой, даже хороший человечек, почему ко мне липнут только уроды? Нет, всё-таки Анатолий не урод, он просто какой-то… бесхитростный, что ли, простоватый и непосредственный, и, сам того не понимая, строит из себя бог знает что, точнее, даже не строит, а ведёт себя так, будто является не тем, кем является. Мелкая сошка, а гонор как у президента. Не знаю, может, и подрастёт в своё время. Хотелось бы. Но буду ли я рядом с ним?

А детишек-то хочется уже сейчас. Залететь мне, что ли? Ну нет, только не от Толика. Хотя почему нет? Замуж за него можно, а рожать нельзя? Рожать ведь всё равно придётся. Хорошая мысль. Рожу, воспитаю, но не стану ставить на себе крест. А потом, может, подвернётся в жизни хороший человек. Но как же не хочется быть одной!»

Она лежала в ванной, её голова была обмотана полотенцем, чтобы не испортить той замечательной причёски, которой Света намеревалась похвастаться завтра на работе, а возле на стене висел фен, шнур воткнут в розетку, рядом зеркало. Взгляд молодой женщины случайно упал на его поверхность, в ней отразилось маленькое, почти крошечное бесцветное личико под огромной дурацкой чалмой; она невольно посмотрела на прибор. Желание тут же, сразу со всем покончить отчаянно ворвалось в её загубленное сердце, Света безмолвно боролась с ним, как могла, однако характер долженствования, которое оно обрело с первой же секунды появления, будто загипнотизировал жертву, лишая её собственной воли. Вдруг телевизор выдал громкий звук, молодая женщина очнулась и, предпочитая не замечать того, что сейчас произошло, продолжила ход своих мыслей. Впрочем, звон в ушах, тяжесть в голове и металлический привкус во рту не давали так просто забыть о случившемся.

«Нет, не рожу, струшу, побоюсь остаться одной, испугаюсь перемен, неизвестности. Мой человек, свой человек у меня появится, но кто знает, что из него вырастет, тем более, если отцом станет Толик? В лучшем случае ничтожество. Почему я должна об этом думать?! За что мне такие проблемы?! Отчего я сама должна что-то решать?! Мне ведь не много надо, совсем немного, – повторила она, стоя у зеркала в халате, намазывая лицо кремом и старательно избегая смотреть себе в глаза. Потом пошла в зал, взглянула на часы – идти спать только через час; ещё раз украдкой на телефон – пропущенные звонки отсутствовали; и села перед телевизором. – Тоже мне, великий шедевр. Наклепали однотипных сериалов, меняют только лица и декорации, а реплики те же самые. Что там Аркадий говорил, армии, легионы? Точно они. И откуда что берётся? А эту дуру я знаю. Откуда она, из Перми, из Саратова? Забыла. Как красиво загримировали, ведь у неё поллица в родинках, а на экране, смотри-ка, такой ровный цвет. Впрочем, с дояркиными чертами ничего не поделаешь, никакой грим не поможет. Фу, зачем я это включила?!»

Другой вечер