«...Расстрелять!»

«Кавказ: «Слушай-а! Па иному пути пайдем! Не нада нам этой парнаграфии – «Горе от ума», «Ревизор», Гого-ли-моголи!»

«– Ах, не могу я, Рюрик Львович, ах, не могу…»

«– Увы вам, Агнесса Сидоровна…»

Я закатил глаза и приготовился к худшему, а зам тем временем читал, все убыстряясь:

«Материализм и эмпириокритицизм».

«Тысячи вспугнутых ослов простирались за горизонты. Произошло массовое отпадение верующих. Множество их лежало там и сям в самых непотребных позах. Остальные были ввергнуты в блуд и паскудство. Сучизм процветал. И повинны в том были сами попы, дискредитировавшие в лоск не только себя, но и свет истинной веры. Мрак сочился. Тени неслись. Мерзость липла. Пора! Мама, роди меня обратно». «Великий почин».

«Панданусы стояли колючей стеной. Цвели агавы. Царица ночи распустила повсюду свои мясистые, сахарные лепестки. Удушливо пахли рододендроны и орхидеи. Свисали розалии. Кричали тапиры. Тарахтели коростели. Кряхтели обезьяны-носачи. Со стороны неторопливо несло амброзией. Жаба, скрипя сердцем, наползала на жабу. Наползала и брякала. Наползала и брякала. Рай да и только. Ну как в таких условиях, я вас спрашиваю, схватить на себя бревно и потащить его неведомо куда? Совершенно невозможно даже помыслить, чтобы схватить…»

Дальше сдавленный зам лихорадочно выхватывал из-под заголовков только первые строчки.

«Три источника – три составные части марксизма».

«Только не надо трогать могилы…»

«Карл Маркс».

«Он открыл свой рот и отшатнулся и весь вспыхнул в луче!.. Нет. Нет слов для описания черного бюста этого чудовища, поставленного перед Думой в обрамлении арки. Сын погибели. Отец мрака. Брат отца сына безумства. Изы-ди! Антрациты! Помоечные блики ложатся. Пляшут гиганты!»

«Кто такие «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов»».

«– Приветливо запахло шашлыком.

– Это жареным запахло.

– Вы ошибаетесь. Пахнет шашлыком. Шашлык обладает огромной притягательной силой».

«Очередные задачи советской власти». «Умоляю! Только не это! Что угодно, но только не это! Только не трепет новой жизни.

– Гесь! – крикнул кучер во сне. – Сарынь на кичку! – и лошади в струпяных пятнах понесли, и полторы версты голова мертвеца колотилась о ступени.

Приехали! Поле чудес в Стране Дураков, Выбирай себе любую лунку, садись и кидай в нее золотой. Наутро вырастет дерево, и на нем будет полным-полно золотых для Папы Карло. Просто полно.

Сто миллионов буратин! Столько же миллионов пап карл!»

«Как нам реорганизовать Рабкрин». «А-На-Хе-Ра?! И так полная жопа амариллисов! Робеспьеры! Ну, решительно все Робеспьеры!» «Все на борьбу с Деникиным!»

«Увесистый мой! Ну, зачем нам такой примитив. Не будем падать от него на спину вверх ногами».

«О соцсоревновании».

«– Вип-рос-са-лий!!! Шампанского сюда! Я буду мочить в нем свою печаль.

– Звезда души моей, временно не ложьте грудь ко мне в тарелку, я в ней мясо режу».

Хлоп! Это зам захлопнул мой конспект, тяжело дыша. Тут же потянуло гнилью. Кошмар что было после. Но все вскоре обошлось. Все мои замы рано или поздно приходили к мысли, что я слегка не в себе.

Погрузка

Подводнейший крейсер. Идет погрузка продуктов. Людей не хватает. Спешка.

В рубке, у верхнего рубочного люка, на подаче находятся боцман и молодой матрос Алиев. Алиев одной рукой придерживает в пазах толстую железную балку (постоянно выскакивает, собака). Через балку перекинута веревка. Другой рукой Алиев спускает на веревке в чрево лодки мешки, паки, ящики, все это «Давай, давай!», а третьей рукой…

– Задержаться наверху! – кричат снизу.

Это командир. Он уже сунул голову в шахту люка, и хорошо, что посмотрел наверх: от его крика «Задержаться!» мешок у Алиева срывается и летит вниз. Командир едва успевает выдернуть голову. Мешок трахается, и сахар разлетается по палубе.

– Боцман! – орет командир, опять сунув голову в шахту люка. – Что у вас там происходит?!

– Ты че эта?! – говорит боцман, ощерившись, матросу Алиеву и приближается к нему. – Бол-тя-ра конская… – но не успевает закончить. Матрос Алиев от страха делает «руки по швам», и железная балка, которую уже ничто не удерживает, выскакивает из пазов и бьет боцмана в лоб – тук!

– Боцман! – орет снизу командир.

Боцман, закатив глаза, – постояв секунду, молча падает в люк вниз головой, в один миг пролетает десять метров, огибая всякие препятствия, и на последних метрах, придя в себя, хватается за вертикальный трап и, ободравшись, головой вниз сползает по нему, появляясь перед носом у командира. Он видит командирское изумление и, продолжая движение, говорит:

– Вызывали… Товарищ командир?

Не для дам

Тема…

Тема дерьма на флоте неисчерпаема…