Читаем Расстроенная психика. Что рассказывает о нас необычный мозг полностью

Термин “пол” используют для описания биологических различий между мужчинами и женщинами в трех значениях. Анатомический пол, как мы видели, устанавливают на основе очевидных различий, включая различия наружных половых органов и распределения волос на теле. Гонадный пол определяют по мужским или женским гонадам – семенникам или яичникам. Хромосомный пол обусловлен особым распределением половых хромосом между женщинами и мужчинами.

Наша ДНК распределена по 23 парам хромосом (рис. 10.1). Каждая пара образована одной хромосомой от матери и одной хромосомой от отца. Хромосомы в каждой паре от 1-й до 22-й имеют сходную, хотя и не идентичную последовательность ДНК.

Хромосомы же 23-й пары – X и Y – сильно отличаются друг от друга. Вот они-то и определяют наш анатомический пол. Х-хромосома, условно женская, по размеру сравнима с другими 44 хромосомами, в то время как Y, мужская, значительно меньше. В норме женщина – человек с двумя X-хромосомами (то есть ее генетический пол – XX), а мужчина – с одной X и одной Y-хромосомой (его генетический пол – XY).


Рис. 10.1. Геном человека состоит из 23 пар хромосом, 23-я пара определяет анатомический пол.


Рис. 10.2. Половая дифференциация эмбриона происходит на шестой-седьмой неделе беременности.


Рис. 10.3. Выделение мужских или женских гормонов приводит к формированию тела по мужскому или женскому типу и к появлению некоторых особенностей мозга.


Как Y-хромосома производит мальчика? Изначально каждый эмбрион содержит недифференцированный зачаток гонад, называемый генитальным гребнем. Примерно на шестой-седьмой неделе беременности расположенный на Y-хромосоме ген SRY (sex-determining region Y[87])[88] запускает процесс превращения организма в мужской, заставляя половой гребень дифференцироваться в семенник (рис. 10.2 и 10.3). Как только семенники сформированы, половая судьба эмбриона окончательно определяется секретируемыми ими гормонами, в частности тестостероном. Уже к восьмой неделе беременности семенники плода мужского пола выделяют почти столько же тестостерона, сколько будут выделять в период пубертата или взрослой жизни. Столь мощный выброс тестостерона определяет почти все мужские характеристики, включая специфику строения тела и особенности мозга.

Примерно на шестой неделе беременности эмбрион с двумя X-хромосомами начинает развиваться как женщина: формируются яичники, и половая дифференциация тела и мозга идет по женскому пути (рис. 10. 2 и 10. 3). Чтобы стать женщиной, эмбрион не нуждается в каком-то массивном выбросе гормонов из яичников.

Гендерно-специфичное поведение

Самцы и самки животных демонстрируют очевидные различия в половом и социальном поведении. Каждая особь каждого вида, включая наш собственный, использует ряд моделей поведения, типичных для представителей его пола: биологические самцы ведут себя типичным для самцов образом, а биологические самки – типичным для самок образом.

Гендерно-специфичное поведение разного плана, в частности половое и агрессивное, в животном мире на удивление однотипно, а это значит, что модели такого поведения тщательно сохранялись в ходе эволюции. В свою очередь, это позволяет предположить, что нейронные схемы, определяющие эти модели, тоже похожи друг на друга и эволюционно консервативны. В то же время сигналы, запускающие гендерно-специфичное поведение, у каждого вида, как правило, свои.

Например, у шилоклювого дятла гендерно-специфичное поведение запускается одним-единственным сигналом – черной деталью окраса, напоминающей усы, возле клюва самца. Если самец дятла видит другого дятла с усами, он нападает на него, потому что считает его самцом. Если пририсовать усы самке, самец нападет и на нее, а если замаскировать усы у самца, другие самцы будут пытаться с ним спариваться, принимая за самку. У мышей гендерно-специфичное поведение запускается обонятельной стимуляцией феромонами, которые выделяются другими самцами и самками мышей. А люди особенно восприимчивы к визуальным и слуховым стимулам, что успешно эксплуатируется порнографической индустрией.

Перейти на страницу:

Все книги серии Книжные проекты Дмитрия Зимина

Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?
Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?

В течение большей части прошедшего столетия наука была чрезмерно осторожна и скептична в отношении интеллекта животных. Исследователи поведения животных либо не задумывались об их интеллекте, либо отвергали само это понятие. Большинство обходило эту тему стороной. Но времена меняются. Не проходит и недели, как появляются новые сообщения о сложности познавательных процессов у животных, часто сопровождающиеся видеоматериалами в Интернете в качестве подтверждения.Какие способы коммуникации практикуют животные и есть ли у них подобие речи? Могут ли животные узнавать себя в зеркале? Свойственны ли животным дружба и душевная привязанность? Ведут ли они войны и мирные переговоры? В книге читатели узнают ответы на эти вопросы, а также, например, что крысы могут сожалеть о принятых ими решениях, воро́ны изготавливают инструменты, осьминоги узнают человеческие лица, а специальные нейроны позволяют обезьянам учиться на ошибках друг друга. Ученые открыто говорят о культуре животных, их способности к сопереживанию и дружбе. Запретных тем больше не существует, в том числе и в области разума, который раньше считался исключительной принадлежностью человека.Автор рассказывает об истории этологии, о жестоких спорах с бихевиористами, а главное — об огромной экспериментальной работе и наблюдениях за естественным поведением животных. Анализируя пути становления мыслительных процессов в ходе эволюционной истории различных видов, Франс де Вааль убедительно показывает, что человек в этом ряду — лишь одно из многих мыслящих существ.* * *Эта книга издана в рамках программы «Книжные проекты Дмитрия Зимина» и продолжает серию «Библиотека фонда «Династия». Дмитрий Борисович Зимин — основатель компании «Вымпелком» (Beeline), фонда некоммерческих программ «Династия» и фонда «Московское время».Программа «Книжные проекты Дмитрия Зимина» объединяет три проекта, хорошо знакомые читательской аудитории: издание научно-популярных переводных книг «Библиотека фонда «Династия», издательское направление фонда «Московское время» и премию в области русскоязычной научно-популярной литературы «Просветитель».

Франс де Вааль

Биология, биофизика, биохимия / Педагогика / Образование и наука
Скептик. Рациональный взгляд на мир
Скептик. Рациональный взгляд на мир

Идея писать о науке для широкой публики возникла у Шермера после прочтения статей эволюционного биолога и палеонтолога Стивена Гулда, который считал, что «захватывающая действительность природы не должна исключаться из сферы литературных усилий».В книге 75 увлекательных и остроумных статей, из которых читатель узнает о проницательности Дарвина, о том, чем голые факты отличаются от научных, о том, почему высадка американцев на Луну все-таки состоялась, отчего умные люди верят в глупости и даже образование их не спасает, и почему вода из-под крана ничуть не хуже той, что в бутылках.Наука, скептицизм, инопланетяне и НЛО, альтернативная медицина, человеческая природа и эволюция – это далеко не весь перечень тем, о которых написал главный американский скептик. Майкл Шермер призывает читателя сохранять рациональный взгляд на мир, учит анализировать факты и скептически относиться ко всему, что кажется очевидным.

Майкл Брант Шермер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов

Эта книга — воспоминания о более чем двадцати годах знакомства известного приматолога Роберта Сапольски с Восточной Африкой. Будучи совсем еще молодым ученым, автор впервые приехал в заповедник в Кении с намерением проверить на диких павианах свои догадки о природе стресса у людей, что не удивительно, учитывая, насколько похожи приматы на людей в своих биологических и психологических реакциях. Собственно, и себя самого Сапольски не отделяет от своих подопечных — подопытных животных, что очевидно уже из названия книги. И это придает повествованию особое обаяние и мощь. Вместе с автором, давшим своим любимцам библейские имена, мы узнаем об их жизни, страданиях, любви, соперничестве, борьбе за власть, болезнях и смерти. Не менее яркие персонажи книги — местные жители: фермеры, егеря, мелкие начальники и простые работяги. За два десятилетия в Африке Сапольски переживает и собственные опасные приключения, и трагедии друзей, и смены политических режимов — и пишет об этом так, что чувствуешь себя почти участником событий.

Роберт Сапольски

Биографии и Мемуары / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Российские университеты XVIII – первой половины XIX века в контексте университетской истории Европы
Российские университеты XVIII – первой половины XIX века в контексте университетской истории Европы

Как появились университеты в России? Как соотносится их развитие на начальном этапе с общей историей европейских университетов? Книга дает ответы на поставленные вопросы, опираясь на новые архивные источники и концепции современной историографии. История отечественных университетов впервые включена автором в общеевропейский процесс распространения различных, стадиально сменяющих друг друга форм: от средневековой («доклассической») автономной корпорации профессоров и студентов до «классического» исследовательского университета как государственного учреждения. В книге прослежены конкретные контакты, в особенности, между российскими и немецкими университетами, а также общность лежавших в их основе теоретических моделей и связанной с ними государственной политики. Дискуссии, возникавшие тогда между общественными деятелями о применимости европейского опыта для реформирования университетской системы России, сохраняют свою актуальность до сегодняшнего дня.Для историков, преподавателей, студентов и широкого круга читателей, интересующихся историей университетов.

Андрей Юрьевич Андреев

История / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука