Рассудку вопреки

Блейк усадил ее к себе на колени, наслаждаясь ощущением полного единения со своей супругой. Он ощущал себя легким, почти невесомым и парил так высоко, что даже кружилась голова, вот только где-то в уголке сознания гнездилась мысль, что неприятности еще не закончились. Жестокая правда, омрачавшая его жизнь, не исчезла, но на часок он мог притвориться, будто все плохое уже позади. Минерва положила голову ему на плечо, ее волосы щекотали его подбородок, ее аромат окутал его, и Блейк ощущал себя совершенно расслабленным.

— Хантли расскажет о моей проблеме всем. Я живу под этой угрозой с того момента, как отобрал у него мандат кандидата от замка Уорфилд.

— Ты сделал это ради меня.

— Да, ради тебя, но еще и потому, что ты убедила меня в правильности такого решения. На мне лежит огромная ответственность. В тот вечер я понял, чего могу добиться, используя свое положение. Боюсь только, что со мной перестанут считаться, как только члены партии обнаружат, какой болван этот новый герцог Хэмптон.

— Мы найдем способ остановить Хантли. Ты больше не одинок.

— Возможно, я лишь ухудшил ситуацию.

Блейк описал Минерве утреннюю встречу с Хантли, и, к его удовольствию, Минерва возликовала от восторга.

— Жаль, что ты только сбил его с ног. Лучше бы ты порвал его на кусочки.

— И это говорит моя здравомыслящая Минни? А я-то считал тебя сторонницей разумного и гуманного отношения к преступникам.

— Все это очень хорошо в теории, но если кто-то нападает на человека, которого я люблю, у меня нет жалости.

Ответ на это был лишь один, и для него не требовалось слов.

Глава 32

Блейк любил прокатиться верхом перед завтраком. Его жену утренние прогулки не привлекали. Она не так давно стала герцогиней, но успела приобрести привычку поутру читать в постели, выпивая при этом огромное количество шоколада. Блейк начал привыкать к тому, что спальня была просто завалена книгами, газетами и документами. Наутро после своего важного признания Блейк вернулся из своей гардеробной и увидел, что жена сидит, обложившись подушками, с чашкой в руке и уткнувшись в газету своим идеальным носиком. Блейк нагнулся, чтобы чмокнуть ее в этот идеальный носик, но легкий поцелуй перерос в глубокий и страстный.

— Хорошо, что моя чашка была почти пуста, — сказала Минерва, когда обрела способность говорить. — Желаю приятной прогулки. Я скоро спущусь и отыщу Гидеона. Посмотрим, принесли ли твои вчерашние усилия плоды и готов ли народ к компромиссу.

— Ты не хочешь составить мне компанию?

— А почему бы и нет? Наши гости никуда не денутся за эти час или два.

— К моему большому сожалению.

Погода была великолепной, на небе не виднелось ни одной тучки. Он любит и любим, через пару дней его нежеланные гости уедут, станет спокойнее, и он сможет насладиться продолжением медового месяца. А сейчас никто не помешает их с Минервой уединению. Она выглядела изумительно в темно-синем костюме для верховой езды и озорной шляпке с перьями.

— Ты хорошая наездница, — признал Блейк, когда они достигли вершины аллеи, откуда открывался вид на раскинувшееся внизу поместье.

— Возможно, подход моей матушки к воспитанию девочек отличался от общепринятого, но она считала, что ее дочери должны уметь хорошо сидеть в седле.

— Нужно найти для тебя более подходящую лошадь. Тех, что я купил в Париже, доставят сюда со дня на день, и я собираюсь прикупить еще.

— Я буду рада.

От ее улыбки ему хотелось Петь.

Блейк осмотрелся.

— Вчера именно на этом месте я осознал, что люблю тебя.

— Мне для этого потребовалось чуть больше времени. Осознание приходило постепенно, но окончательно я поняла это вчера за обедом, перед тем как ты начал свое знаменитое выступление. — Для Блейка это было очень важно: Минерва разобралась в своих чувствах до того, как он сделал этот важный политический шаг. — Ты опередил меня на несколько часов, — добавила Минерва с лёгкой дерзкой улыбкой.

— Это не состязание.

— Разумеется, нет.

Они обменялись пылкими взглядами.

— Давай поскачем к гроту.

Минерва хорошо знала Мандевиль-парк, но в отличие от своего супруга никогда не задумывалась, какие возможности он предоставлял для любовных свиданий. Поросшая травой поляна за озером оказалась вполне уединенной и комфортной для страстных занятий любовью, оставивших Минерву без сил.

Их одежда была в полном беспорядке. Они лежали, держась за руки, переводя дух и провожая взглядом небольшие безобидные тучки.

— Как все эти годы тебе удавалось обходиться без чтения? — спросила Минерва, прерывая молчание. — Представить не могу, насколько это трудно.

Блейк перекатился на бок и посмотрел на нее:

— Смирившись с тем, что не могу получать информацию из письменных источников, я нашел другой способ. Сосредоточившись, я могу запомнить практически все, что слышу.

— Именно так ты выучил французский?

— Мой отец нанял мне гувернера-француза, чтобы я мог практиковаться в языке. Правда, я не могу прочитать по-французски ни слова.

— Я знаю. Ты попросил меня выбрать блюда из того невероятно длинного меню.

— Когда ты флиртовала с официантом, шалунья.